Жизнь до галактики личинок. Елена Сомова

задумываются, – ум отъели. Лапы у них вырастают, и этими

      лапами они готовы задушить всех, кто на их пути, превратить

      в «белок в колесе». И найдут ведь способы напакостить, находчивые

      такие, им только шепни и оплати услуги, – телефонным террором

      добьют любого.

      ДРУЗЬЯ и ВРАГИ

      Я нахожу частицы лучших проявлений своей духовности

      в прежних друзьях, тех, что знали меня еще юной девочкой, и вижу, насколько сильно я изменилась. Эти изменения моего характера, словно свидетельства утраченных иллюзий, тогда жизнь – это

      лучшая иллюзия, ниспосланная человеку. Меньше нежности, меньше

      доверия и еще меньше, если не полное отсутствие апатии, которую

      раньше я принимала за стремление к определенной цели, а на самом деле это лишь духовная юность, не изувеченная гонкой

      жизненных устремлений и завоеваний. Эту абстрактную нежность, не имеющую конкретного направления или объекта, мило ощущать

      в непринужденном разговоре с бывшим страстным поклонником,

      и наверняка он в этот момент собирает в мыслях мозаику нашего

      нежного общения, а в реальности находит уже то, что не привлекает

      его внимания.

      Непосредственность свою обнаруживаю случайно в случайно

      мелькающем рядом поэте, которого я не могла принять за друга

      тогда, а теперь… Странно, почему именно он стал носителем той

      непосредственности, на которую покупались многие мои

      почитатели? Неужели он так хотел приобщиться к моему

      миросозерцанию, что случайно похитил исконно моё обаяние

      юности?..

      Ранимую гордость я тоже нахожу, но теперь она стала уродливым

      и болящим шрамом, а в юных поэтах она видится недозрелыми

      составными крыльев, недоразвитыми крыльями.

      Я хочу снова стать нежной и привлекательной, но эти развитые

      крылья пугают взмахами людей. Они шокируют и отвращают потому, что нет рядом сильного, – только лишь мелкие грабители моей

      сокровищницы, так ярко теперь блистающие моими прежними

      достоинствами. Грешные, грешные люди, они смеют называться

      друзьями, не желая видеть и слышать моих тонких страданий, причиненных утратами и обретением ими моих утрат. Это всё

      бывшие друзья, покинувшие меня, бросившиеся с добытыми ими

      моими сокровищами навстречу суетности и приобретению

      авторитета. Мое имя они помнят, но лишь вскользь, как вспоминают

      настоящего владельца замка родственники, разорившие отца своей

      игрой в рулетку.

      Их обретения теперь не отнять. Можно лишь убедиться

      в присутствии качеств, так родных мне, так поднимавших меня над

      толпой марионеток, что в том полете я, очевидно, потеряла курс

      и сбилась с пути. А в это время друзья – враги похватали все мои

      выигрышные фишки и стали играть ими на своем поле, не пытаясь

      нагнать на пути и отчасти поделиться награбленным у меня же.

      Браво!