Жизнь до галактики личинок. Елена Сомова

рамками приличий и разных

      там ответственностей. Их крутые скулы, склоненные надо мной

      в экстатическом припадке доступных ребенку изъяснений

      (извращений), приводили в отчаяние моё недозревшее желание

      сопротивляться. Моя внутренняя армия сопротивления частенько

      терпела полный крах, и мечты рушились о ледяные глыбы

      хрусталиков, воткнутых в моё безобразное поведение. Оно было

      действительно безобразным.

      Самым вопиющим фактом моей четырехлетней от рождения

      безнравственности, было есть мороженное, когда «в семье денег

      на хлеб не хватает», и это при том, что двоюродному брату Алеше

      (мы жили в одной квартире с братом моего отца и его семьей) родители покупали даже машинки, а мне пластмассового пупсика

      было

      не

      допроситься.

      Бесполезность

      просьб

      сказалась

      парадоксально: когда я подросла, то родила двух подряд «пупсиков»

      себе, оттого, что в детстве игрушечных не покупали!!! Вот вам, взрослые!!! Вот вам и еще раз вот!!! Сейчас, в начале двадцать

      первого века, молодежь не лезет за советом к старшему поколению, а знает, что ей делать. Они ржут над нами, – мы верили

      в коммунизм, жили с идеей, которую время обратило в бред, и, оказавшись у разбитого корыта, мы не вправе, по мнению молодежи

      начала нового века, острить своими советами и мудрыми изысками.

      Наше дело – тихое, – посапывать в две дырки, пока они, активные

      деятели новой России, делают нам страну, приведенную к абсолюту

      запустения за годы нашей слепой веры в светлое будущее, которое

      наши предки увидели в сталинских снах о жизни в стране Советов.

      Вот как раз советов как таковых им-то от нас и не надо. Ну что же, пусть делают свою новую, лучшую от нашей, жизнь, но без нас. Когда

      желание помочь определить ситуацию и разрулить ее иначе

      не приводит к желаемому результату, остается только повиноваться, чтобы не быть убитой совсем.

      САЛАЖОНКА

      Пятнадцатилетняя роженица оказалась крепким орешком: хранила свой секрет до самых родов. Когда мои дети напомнили

      мне о том телефонном разговоре и о подруге Толика, с которым моя

      старшая дочь ходила в детский сад, Салажонка дала свой номер

      телефона им, и я объяснила ей, где врач, который ей пригодится

      перед родами и поможет подготовить ее мать к новости.

      Психологическая поддержка была необходима и матери, поскольку

      ее могла и кондрашка хватить ненароком, и девочка могла

      пострадать при этом и морально и физически, – взрослые же

      звереют от несостыковок их мечт с глупейшей реальностью. Самой

      мне приходилось шифроваться, иначе родители юной мамы, пожалуй, и на мне могли возместить свое негодование. Весь вопрос

      оказался в бабке Толика. Она знала о беременности

      пятнадцатилетней подружки ее внука Толика, но когда девчонка

      родила, брыкалась руками-ногами,