Из завтрашнего пепла. Эрия Шиномия

и, подобно шарику на веревочке, водил им из стороны в сторону, корча то веселые, то мрачные гримасы, – Тик-так, тик-так, наш старина Винс задумчив, тик-так, тик-так, наш приятель восторжен, тик-так, тик так, наш мальчик хлопает в ладоши от смеха.

      – Не бери в голову, – широко улыбнулся Винсент, – Странный сон приснился сегодня. Голова не упускает шанса вколотить меня обратно в него по самые уши.

      Гонсалес перевязал свои длинные волосы резинкой.

      – Ну-ка, ну-ка.

      – Я все думаю о том, что сказал мне отец Нектарий во сне. Я попал к нему на причастие, но это была не его его церковь, а скорее нечто более нечеловеческое, искрящееся золотом… Да и сам отец стоял на большой возвышенности из чистого золота, и, стоило мне об этом подумать, как я оказался напротив него на этой самой вершине, а там он, в золотистом одеянии, украшенном камнями, а перед ним четыре бордовых кубка, которые он наполняет своей кровью…, – здесь Винсент сделал паузу, чтобы сделать крепкий глоток виски, – Я задаю ему вопрос, мол, отец, почему вы используете свою кровь? А он говорит мне, что вино полно лжи, имитация жертвы, а Бога он любит больше всех, поэтому приносит в жертву себя… То есть, нет, я понимаю, что сам отец Нектарий не мог бы прийти в мой сон, да и не умер же он еще в конце-концов, но все же голова отчаянно крутит этот головоломку уже битый час, а я все никак не могу понять, что бы это значило, что это за сигнал такой от бессознательного и почему оно приняло именно такую форму?

      – И вот так всегда! – Гонсалес картинно развалился на столешнице – Всегда-то вы ограничиваете меня в выборе языка интерпретации! Вот опять эти разговоры про бессознательное, Карла, Густава, энантиодромию, достижение целостности, а ты вот представь, что отец Нектарий действительно почил в бозе сегодня! Или сон был вещим, и тогда весь фундамент твоего объяснения складывается карточным домиком!

      – Как всегда очень много «если», Гонсалес. Не выйдет из этого ничего путного.

      – Вот видишь! Вы все всегда рассматриваете крошечные детали в отрыве друг от друга, а после обвиняете мои комментарии в их несостоятельности. Читай между строк, че: ты слишком зациклился. Попробуй избрать другую обзорную точку, отойди на два шага назад, чтобы сделать угол шире, и тогда, клянусь, ты сильно удивишься тому, что ты увидишь.

      – И что же видишь ты?

      – Я? – искренне удивился Гонсалес, – Я ничего не вижу. Я не толкователь сновидений, и уж точно не твой психотерапевт, чтобы ковырять твои язвы, так что предлагаю тебе ответить на этот вопрос самостоятельно. Понимаешь, всей подноготной мне все равно не понять, я не могу ощущать этот опыт так же, как ощущаешь его ты, так вот и выходит, что единственное, что я могу сказать, так это какой-нибудь сухой и ограниченный комментарий, который ни за что не откликнется в твоей душе.

      – Кажется я где-то на пути к пониманию…

      – Что ты имеешь в виду?

      – А то, что вино и любая попытка заглянуть в душу другому, сделать вывод, дать совет и так далее соприкасаются друг с другом во лжи, а твое «откуда мне, твою мать так раз эдак» соприкасается с