Камень небес. Валерий Дмитриевский

по фактической погоде лететь. А сейчас прогноз хороший, ему даже проще будет.

      – Но больного, наверно, надо в посёлок вывозить. Иначе как докажешь, что он больной. А он на самом деле здоровый. И на участке нужен.

      – Да не надо никого вывозить. Татьяна Петровна в таких случаях навстречу идёт. Оформит Рудницкому заявку, и вы улетите. Ну, врач с вами слетает, может быть. Для вида… Она понимает, что бывают случаи, когда другого выхода просто нет.

      – Какая Татьяна Петровна?

      – Лужина. Она санавиацией заведует.

      – И что, действительно можно так?

      – Я же вам говорю. Объясните ей, попросите. А то ещё долго будете ходить.

      Я подумал. Что я теряю, в конце концов? Наверное, это единственное, чего я ещё не пробовал. Схожу!

      – Ладно, – сказал я, – пошёл за медицинской помощью. Но если у меня получится, вы Павлу Сергеевичу не говорите, что санзадание того… фиктивное. А то у вашей Лужиной неприятности будут.

      – Да Павел Сергеевич несколько раз сам так летал. И ещё придётся. Зачем ему Татьяну Петровну подводить, если даже и узнает… Вы поторопитесь, а то он Рудницкого на Абчаду сейчас отправит.

      До больницы в центре посёлка было минут двадцать пешего ходу. Я добежал за восемь. Нашёл кабинет Лужиной, она сидела за столом и что-то писала. Чтобы моя просьба выглядела как можно убедительнее, я посчитал нужным вкратце изложить ей мои долгие бесполезные похождения в аэропорт и попытку лыжного десанта, потом рассказал про голодные муки одинокого радиста, а в довершение назвал цифру: семнадцать дней.

      – Осталась одна надежда на вас, – закончил я своё выступление. – А меня, если не улечу в ближайшее время, и с работы могут выгнать.

      Это я, конечно, загнул. Но репутация моя и так висит на волоске, и Вадим Семёнович, наверное, жалеет, что зря послушал Андрея и взял меня на работу. В таком случае лучше бы он действительно меня выгнал.

      Татьяна Петровна, очень похожая на Лидию Смирнову в фильме Элема Климова про пионерский лагерь, терпеливо слушала, не перебивая, потом сказала:

      – Понятно. Сколько лететь до вашего участка?

      – Да полчаса туда и столько же обратно. Недалеко от Гоуджекита.

      – Это недолго… Может, у радиста вашего действительно есть жалобы? Зубы не болят? Радикулит не мучит?

      – Да здоров, как слон. В том-то и дело. Не жалуется.

      – Хорошо, напишем: высокая температура, простуда. Врача посылать не будем, у него здесь работы много. Но будто бы он слетал, осмотрел больного, эвакуировал его в стационар. Это на случай, если кто спросит.

      – Не спросит. Я же там останусь.

      – Хорошо. Какая организация? Как фамилия нашего больного?

      Она заполнила заявку на полёт и сказала:

      – Подождите, сейчас у главного врача подпишу. Только я должна вас предупредить. – Она приглушила голос. – Мария Егоровна не должна знать, что на самом деле больного нет. Понимаете?

      – Мария Егоровна?

      – Суханова. Главный врач. Мы стараемся как-то помочь людям в таких ситуациях, как у вас. А у неё с этим строго. Так что я