Камень небес. Валерий Дмитриевский

утром, придя в диспетчерскую, я увидел там незнакомого парнишку чуть постарше меня. Он сидел за столом и заполнял заявку на полёт. Павла Сергеевича не было. Я поздоровался и спросил у диспетчера:

      – Ну что, Евгений Степанович, как обстановка сегодня?

      – Нормальная. Прогноз хороший.

      – А что, ПОХ отлетался? – кивнул я в сторону парнишки. – Тогда моя очередь, кажется.

      – Поговори с Борей сам, – сказал Евгений Степанович.

      – Откуда ты взялся, Боря? – спросил я. – Павел Сергеевич тебе ничего про меня не говорил?

      Паренёк поднял голову.

      – У нас авария на буровой, срочно нужно метчики отправить. И коронки кончились. Тигран Вартанович договорился с ПОХом.

      И он снова продолжил писать.

      – Ну вы даёте! – только и смог сказать я. – Евгений Степаныч, как это? Я третью неделю хожу, а тут раз – и на матрас!

      – А я-то что? – поднял брови диспетчер.

      – Но вы же должны какую-то очерёдность устанавливать. Ведь мне всего час нужен! А я столько дней улететь не могу.

      – Да ничего мы не должны. Вы сами между собой насчёт очереди договаривайтесь. Наше дело – корабли принимать и отправлять. А если ПОХ уступил рейс геологам, это их дело.

      Я вспомнил слова Андрея и понял, насколько он был прав. Мы тут – чужаки пока что, поэтому не имеем права голоса. И что толку, если я скажу Павлу Сергеевичу, что он нехорошо поступает. Я ему не сват и не брат. А с начальником геологической экспедиции, с этим Тиграном Вартановичем, он, наверное, не одну бутылку выпил.

      Евгений Степанович ответил на вызов пилота по рации, поговорил с ним и сказал Боре:

      – Рудницкий на подлёте.

      Я открыл дверь и вышел на крыльцо – покурить, чтобы успокоиться. Минут через пять появился Боря и тоже закурил.

      – Наглость – особое счастье, – сказал я ему. – У меня там человек последние сухари доедает. А у тебя железо какое-то.

      Боря затянулся и передразнил:

      – «Какое-то»… Ты хоть слышал про Снежное месторождение? Ты знаешь, что оно на контроле у министерства? Уникальные руды, крупнейший объект. И если хоть одна буровая остановится дольше чем на один день, будет большой скандал.

      – Слышал, представь себе. Вот только я раньше тут что-то тебя не встречал.

      – Да у нас туда дорога есть. Всё снабжение по ней идёт. Вертолёт – это на крайний случай. Дорога, конечно, так себе. В состоянии «лес повален, но не убран». Но обходимся. А тут бульдозер сломался, который её от снега чистит. И авария на скважине, как назло. Форс-мажор.

      Я не знал, что это такое. Но спросил, будто знаю:

      – И когда он кончится?

      – Минут сорок туда, столько же обратно. Ну, там посидит минут десять, – сказал Боря. – Не обижайся, земеля, государственное дело.

      – А я, по-твоему, туризмом занимаюсь? У нас тоже месторождение намечается. – Я не слишком и преувеличил, потому что в этом сезоне мы собирались начать разведку одного из наших участков