Охота на волков. Валерий Поволяев

есть, – благодушно отозвался Шотоев, проходя во двор. Бобылев тщательно запер металлическую дверь, задвинул засов, а потом в проржавевший хомутик, согнутый из толстого гвоздя, втиснул крючок.

      Проговорил, не меняя хмурого, какого-то простуженного тона:

      – Мы ждем тебя.

      – Все собрались?

      – Все.

      Этот дом Шотоев специально снял для боевиков «технического директора», внес плату за полгода вперед. Хозяин потребовал плату в долларах, и Шотоев отдал ему доллары. К дому невозможно было подойти невидимым – ни с лицевой, ни с тыльной, огородной части, любого противника можно было засечь и достойно встретить.

      – Ну что… с почином? – Шотоев протянул руку Бобылеву. Тот в ответ протянул свою руку, жесткую, неувертливую, малоподвижную, Шотоев попробовал сжать ее, но не тут-то было: это все равно, что сжать железо, сколько ни стискивай его, все бестолку. Шотоев восхищенно качнул головой: – Однако! В доме, в комнате, примыкавшей к кухне, был накрыт стол: несколько бутылок холодного, с матовыми от пота боками шампанского краснодарского производства, красного, сладкого, три бутылки «столичной», пиво и еда, много еды – копченые куриные ножки, любимое блюдо Семена Лапика и, как оказалось, Пыхтина, вяленое на дыму мясо с аппетитными розовыми прожилками, ветчина, приготовленная на пару и сырая, кровянисто-светящаяся, вышибающая слюну, колбаса четырех сортов, икра паюсная, давленая, нарезанная брикетиками и рассыпающаяся, как каша, горкой наваленная в два блюда, крупно порезанная осетрина домашнего приготовления и осетрина магазинная, горячего копчения – стояло, в общем, все, что можно было ныне купить в кубанской столице на доллары. Шотоев восхищенно качнул головой и почмокал очень аппетитно:

      – Королевский стол!

      – Чего только не сделаешь во имя вечной дружбы России с Грецией! – Лапик приподнял одно плечо и ладонью стряхнул с него пыль, Шотоев глянул на фельдшера вопросительно: к чему этот пустой жест? – А в Греции есть все!

      «Кто это?» – Шотоев стрельнул глазами в сторону Лапика.

      – Наш оружейник, – неприметно, едва шевельнув губами, ответил Бобылев.

      – Болтлив очень.

      – Зато руки золотые.

      – Ладно, не будем распространяться на эту тему. – Лицо Шотоева отвердело на мгновение, потом обмякло. – Но я бы хотел проверить его особо.

      – Сделаем, – пообещал Бобылев.

      Шотоев подошел к столу, взял в руки стопку, наполнил ее водкой и сделал приглашающий жест:

      – А чего мы, господа, собственно, стоим? – Тут Шотоев неожиданно засмеялся, покрутил головой, словно был в чем-то виноват: – Никак не могу привыкнуть к этому странному старинному слову «господа»…

      – В России все всегда было сикось-накось, – Лапик не выдержал, хихикнул, – все не как у людей: у человека нет пиджака, кошелек пустой совершенно, в нем не наскребешь денег даже на газированную воду, на заду штанов большая дырка, а он требует, чтобы его величали господином… Цирк!

      Шотоев