Охота на волков. Валерий Поволяев

он вычислил точно. «Если Аллах подсобит – поселюсь тут, – подумал он, не удержался, раздвинул губы в легкой улыбке, – и буду я здесь, скажем… Шотоевым номер один».

      Цюпа вышла из подъезда через несколько минут – в дорогом костюме из плотного фиолетового шелка, в туфлях такого же цвета, гладко причесанная и настолько яркая, что Шотоев невольно поцокал языком – под сердцем что-то сладко сжалось и ему сделалось трудно дышать: действительно, русские женщины – не то что горские, горянки после первого ребенка вообще превращаются в тощие деревянные кривулины, в старух без пола и возраста, а русские цветут, становятся очень привлекательными, красятся, поют песни…

      Он перегнулся через букет, настоящей вязанкой лежавший на переднем сиденье, и распахнул перед Цюпой дверцу.

      – Я не опоздала?

      – Нет, Галочка, что вы! Тютелька в тютельку… Точность – вежливость королей. И королев.

      – А-а… – голос у Цюпы неожиданно растроганно дрогнул, она не ожидала увидеть такую охапку цветов, поинтересовалась недоверчиво: – Это мне?

      – Вам, Галочка.

      – Жаль, что нельзя сесть рядом. Придется разместиться на заднем сиденье.

      – Нет уж! На заднем сиденье пусть посидит букет цветов, а это место – исключительно для вас. – Шотоев поднял букет цветов, аккуратно перекинул его назад, поправил несколько неловко подвернувшихся головок – как бы они не сломались… Будет жалко.

      – Вот так букет! – восхищенно произнесла Цюпа. – Мне еще никто не дарил сразу столько роз.

      – В следующий раз цветов будет больше, – пообещал Шотоев.

      – Ремень накидывать надо?

      – Не обязательно.

      – А если милиция остановит?

      – Что нам милиция! Это называется: страшнее кошки зверя нет. Кстати, в Штатах начали выпускать майки с рисунком ремня через плечо – изображена черная портупея через всю грудь и живот, – и полицейские, представьте себе, обманываются…

      Ресторан, в который он привез Цюпу, был ей неведом, Галина даже не слышала о нем и не поверила, что среди общего развала, хаоса, остановившихся заводов и засилия крикливых торговок может вообще что-то родиться. А ведь родилось – вон какое забавное, светлое, пахнущее стариной и шашлычным дымом, с толстыми соломенными крышами, нахлобученными на ладно срубленные деревянные хатки, в чьих приветливо распахнутых окнах краснеет герань, а на кольях плетней сушатся горшки… В одной из летних печек дозревал, доходя до кондиции, большой чугунок с украинским борщом, а над огромным противнем коптилась туша барана.

      – Как здесь здорово! – Цюпа прижала пальцы к губам.

      – Нравится?

      – Очень!

      – Тогда, Галочка, вперед!

      Она прошла немного по дорожке, потом нерешительно замедлила шаг и оглянулась.

      – А как же цветы? Они завянут.

      – Не беспокойтесь, Галочка, цветы нам принесут. Для этого здесь есть специальный человек.

      К Шотоеву тем временем устремился