Танец тени и света. Анна Кузьмина

светлых оттенков, принесли множество цветов в огромных горшках, и теперь их благоухание наполняло все пространство. С цветами пришли и крошечные насекомые, которые питались нектаром цветов, а потом начинали светиться словно маленькие летающие огоньки. Наш народ давно подметил, что в воздухе и воде есть живые существа, которые, поглощая нектар, плоды и ягоды разных цветов начинали светиться по-разному. Вот и сейчас наши садовые установили специальные ванночки с разноцветными нектарами, которые пришлись по вкусу этим маленьким созданиям. Напившись нектара, они тут же взмывали в воздух, мерцали и кружили над цветами, ярко освящая все вокруг. Все вокруг радовалось, светилось счастливыми улыбками и благословляло Луну. Все, кроме меня.

      Сердце болезненно сжалось, когда я увидела отца, матушку, братьев и сестер за столом радостных и безмятежных. Я поблагодарила богиню, что именно такими я их и запомню… в свою последнюю ночь.

      Правда полностью скрыть свое волнение не помогло ничего – ни ритуальная песня жриц во славу богине, ни сладкие угощения, от которых ломился стол, и которые я теперь бездумно мяла вилкой в своей тарелке.

      – Нет, Фиранелла…. что вы. – Запинаясь, начала я, чувствуя, как слова застревали в горле. – Сегодня… Сегодня волнительная ночь, священная… я просто переживаю из-за этого… – Почти честно, почти не соврав, ответила я. А врать я совсем не умела, и от этого нервничала еще сильнее. Я пыталась найти слова, пыталась успокоить сердцебиение, пыталась найти хоть что-то, что помогло бы успокоиться, но мои руки дрожали, а на глаза накатывали непрошеные слезы. Только не это. Только бы не испортить праздник родным. Я так хотела оставить им о себе лишь светлую память. Но голос предательски дрожал. Я вся дрожала. А Фиранелла ждала честного ответ.

      – Матушка, – вмешалась старшая сестра, мягко обращаясь к Фиранелле, подбирая слова – сегодня все волнуются, а у Мии и без того выдался напряженный месяц….

      – А мог бы быть радостный месяц. – Грациозно ввернула матушка, её голос мягкий, но в словах скользила едва заметная тень укоризны. – Если бы известие о помолвке вашей сестры с сыном одного из самых доблестных наших воинов, было воспринято радостно, а не напряженно… Как и подобает поступать любой Фиарине, подчиняясь воле отца.

      Последние слова легли тяжелым грузом мне на грудь. Я не могла вдохнуть. Фиранелла метнула укоризненный взгляд, а светло-жёлтые глаза со сребристыми прожилками блеснули холодно, но в следующий миг она вновь обрела привычное выражение – величественное и тёплое. Она была женой Фирана и матерью всего нашего народа.

      –Ты должна быть гордой за выбор, который сделал твой отец. – Ласково произнесла матушка чуть слышно, но меня эти слова оглушили.

      Я молчала. Комкала салфетку у себя на коленях, изо всех сил стараясь не выдать свой страх и смятение. Не зарыдать, забившись в истерике, не бежать куда угодно, лишь бы подальше от этого дворца и от этого цветка. Я даже свадьбе была бы сейчас рада, если бы это помогло мне спастись. Изнутри