Варяжская сага. Пряди Ансгара. Борис Корниенко

маленькую девочку в сарафанчике и с косицей светлых, почти белых волос. Даже в полумраке комнаты, где лежал Ансгар, было заметно, как отливают синевой ее глаза.

      – Смотри, – обратилась Сорока к девочке, – вот твой тятя!

      – Тятя?

      – Да, твой тятя. Это он нас от злых людей спас.

      – Тятя! – закричала девочка и потянула к нему ручки.

      – Ну, тише, тише. Тятя болеет, нельзя сейчас с ним играть. Вот поправится, тогда уж.

      – Хочу к тяте! – заныла девочка, и Ансгар невольно улыбнулся.

      – Как имя? – с трудом выдавил он два слова.

      – Пока Сойкой кличут, – ответила Сорока, – но можешь дать ей другое имя, какое захочешь. Твоя же дочь! Ликом, правда, на меня больше похожа. Но губы – губы твои, пухлявые, у меня таких отродясь не было!

      Ансгар улыбался, но ему было тяжело. От спины боль шла по всему телу. Выговорить несколько слов стоило ему больших усилий, и теперь он даже рта не мог раскрыть. Сорока это заметила и сказала:

      – Ты отдохни, закрой глаза, набирайся сил. Я потом ее еще к тебе приведу. Спи, ладо!

      И он заснул простым сном, без сновидений, без мира сумерек и теней умерших.

* * *

      Выздоровление Ансгара заняло немало времени. Пока лежал, его, кроме Сороки с дочерью, постоянно навещал Перенег. От него Ансгар узнал, что в бою с лотыголами пали Бодан, Гостивой и Ратша. Был бы мертв и сам Ансгар, если бы его не вынесли Татимир, Перенег и Дражко, который все-таки не утерпел и вернулся, чтобы помочь. Весь полон удалось отбить и вернуть в Изборск. Лотыголы, ошеломленные внезапным нападением и потерявшие едва ли не половину воинов, не пытались преследовать и ушли в свои земли. Когда Ансгару стало лучше, к нему пришел ярл Завид.

      – Крепко тебе досталось, – изрек он, оценивающе оглядев Ансгара, – но ты, конечно, молодец! По правде сказать, думал я, что вернетесь вы назад несолоно хлебавши. На полон рукой махнул, уж прости. А вы не только полон вернули, но еще и лотыголам такой трепки задали – не скоро теперь сунутся! Татимир рассказал мне, как ты двумя мечами налево да направо их рубил. Жаль, что теперь ты левой рукой с мечом, верно, не совладаешь. Но зато жив!

      Ансгару вспомнились слова Бальдра в сумеречном мире: «Ты больше не берсерк». Когда рана начала затягиваться, он пытался шевелить левой рукой, но она плохо слушалась, почти не поднималась. После очередного неудачного опыта Ансгар лежал раздосадованный в своей постели, когда к нему пришла Сорока – одна, без Сойки. Села рядом, положила ему руку на грудь.

      – А я ведь ждала тебя… Думала, ты вернешься. И ты вернулся, хотя не так скоро, как мечталось. Я скучала…

      – Говорят, у тебя тут был один, – пробурчал Ансгар.

      – Был, верно, – согласилась Сорока, – совсем недолго. Его уж и в живых нет. Да и у тебя, поди, за эти годы кто-то был.

      Ансгар вспомнил Рунфриду.

      – Она тоже умерла, – сказал он, вздохнув.

      – Видишь, как получается, – проговорила Сорока, подумав, – остались только мы друг у друга.

      – Выходит, так, – невесело улыбнулся Ансгар.

      – Я скучала, – повторила она, а ее