Красный гаолян. Мо Янь

кровью.

      – Сдирай… чтоб твоих предков… давай…

      Орудуя ножом, Сунь Пятый начал освежевывать дядю Лоханя с макушки, раздался треск. Сунь Пятый работал очень аккуратно, когда он снял кожу с головы, стали видны синеватые глаза и куски плоти…

      Отец рассказывал мне, что после того, как с лица дяди Лоханя сняли кожу, его бесформенный рот продолжал рычать, а по темно-коричневой голове струилась ярко-алая кровь. Сунь Пятый уже был сам не свой, работал мастерски, обрезая кожу целыми кусками. После того как дядя Лохань превратился под ножом в груду мяса, стало видно, как пульсируют в животе внутренности, и вокруг него в небе вились скопища мух нежно-зеленого цвета. Женщины в толпе попадали на колени, и от их плача содрогнулось поле. Той ночью небо ниспослало сильный дождь, смыв все следы крови с пятачка, где держали на привязи мулов и лошадей; труп дяди Лоханя и его содранная кожа бесследно исчезли. Слух об исчезновении тела дяди Лоханя разлетелся по деревне, один поведал десяти, десять – целой сотне, рассказ этот передавался из поколения в поколение и превратился в красивую легенду.

      – Если он осмелился со мной в игры играть, так я ему башку откручу и сделаю из нее ночной горшок!

      Чем выше поднималось солнце, тем меньше оно становилось, раскаляясь добела. Роса на гаоляновых полях испарялась, одна стая диких уток улетела, прилетела другая. Подразделение Лэна так и не появилось, на шоссе кроме случайного проскакавшего дикого кролика не было ни единого живого существа. Чуть позже воровато прошмыгнула огненно-красная лиса. Обругав Лэна, командир Юй крикнул:

      – Эй, поднимайтесь! Похоже, мы попались на удочку этого сукиного сына Рябого Лэна.

      Люди уже давно устали лежать и только ждали этого приказа. Все тут же вскочили, кто-то уселся на насыпи покурить, другие встали во весь рост и мочились сильной струей.

      Отец запрыгнул на насыпь, но все еще думал о случившемся в прошлом году. Перед его глазами беспрерывно покачивался череп дяди Лоханя с содранной кожей. Внезапное появление целой толпы людей напугало диких уток, они взлетели, потом сели на речной отмели неподалеку и ходили там вперевалочку, в траве поблескивало их изумрудно-зеленое и желто-коричневое оперение.

      Немой с кинжалом в одной руке и старенькой винтовкой «Ханьян» в другой подошел к командиру Юю. Его лицо было удрученным, глаза остекленели. Он ткнул пальцем в солнце на юго-востоке, потом в пустынное шоссе, показал на живот, заскулил и помахал в направлении деревни. Юй задумался на минуту, а потом гаркнул тем, кто находился на другой стороне шоссе:

      – Все сюда!

      Члены отряда перешли через дорогу и собрались на насыпи.

      – Братцы, – сказал Юй, – ежели Рябой Лэн осмелился с нами шутки шутить, я ему башку оторву! До полудня еще есть время, давайте подождем еще немного. Если до полудня машины не появятся, направимся прямиком в ущелье Таньцзя и поквитаемся с Рябым Лэном! Вы пока передохните в поле, а я отправлю Доугуаня за съестным. Доугуань!

      Отец задрал голову и посмотрел на командира.

      Тот