В середине апреля. Анастасия Нуштаева

кровати.

      Она так прижимала к себе одеяло, что Леля вспомнила: Морана привыкла спать обнаженной. И сейчас, кажется, искала на полу свою одежду.

      – Не смогу, – сказал Черт. – Середина апреля не материальна.

      Морана жестом показала Черту заткнуться и тот, к удивлению Лели, послушался. Затем Морана закопошилась и взяла с пола что-то черное и длинное. Она начала одеваться, хотя делать это под одеялом было не очень удобно. Но упрямства Моране было не занимать. Какое-то время она мучилась, а потом все же воскликнула:

      – Черт! Можешь отвернуться! Мне надо переодеться!

      Морана не просила отворачиваться и Лелю, но та сделала это по доброй воле. Потому что нагота Мораны смущала ее гораздо больше, чем саму Морану.

      – Да что я там не видел, – сказал Черт, но встал к Моране спиной.

      – Ты же с Нимфеей водишься, – сказала Морана. – Так что, могу поспорить, много чего не видел.

      Черт хотел что-то ответить, но Морана крикнула, что можно оборачиваться.

      Леля развернулась. Морана, теперь уже в длинном черном платье на бретельках, суетилась у комода.

      – Где моя лента для волос? – спросила она.

      Никто не ответил.

      – Я не могу уехать без своей ленты…

      – Кстати! – сказала Леля, пока не заговорил кто-то другой. – Что нужно с собой брать? Я вот собрала вещичек, но, чувствую, что-то забыла, поэтому хотела уточнить…

      Леля присела рядом с рюкзачком и расстегнула его, чтобы перечислить, что она с собой взяла. Однако Морана ее остановила.

      – Леля! – сказала она. – Это не Эверест. Это Олимп. Не нужно столько всего брать с собой… Вообще ничего брать не нужно. – Морана на миг замолчала, но тут же снова закричала: – Леля! Ты же богиня! Ты можешь любую вещь достать в любое время! Выкладывай свои трусы-недельки и поехали налегке!

      Черт хохотнул, а Леля пожелала провалиться сквозь землю.

      – Хорошо, – буркнула она.

      – Да где эта лента дурацкая! – орала Морана.

      Леля поплелась к выходу, чтобы не терять время. Еще надо бы успеть перебрать вещи до третьего петуха.

      – Отдашь ей, когда приедете, – шепнул Черт и сунул что-то в ладонь Лели.

      Прежде чем Леля спросила, о чем он, Черт исчез. Она посмотрела на ладонь и увидела черную ленту. «Ну пакостник», – подумала Леля. Затем сунула ленту в карман и вышла из комнаты.

      Когда Леля очутилась на поляне перед входом в избушку, Хорс и Сема уже были там. Хорс, как всегда, с какими-то бумагами. Леле казалось, что он носил их с собой только чтобы казаться солиднее. Иначе его совсем перестали бы всерьез воспринимать.

      Утро в Нави Леля заставала редко – предпочитала подольше поспать. Все-равно заняться было нечем. Леля закончила готовить лето еще в марте, когда собралась покидать Навь. Так что сейчас она постаралась запечатлеть мгновение. Роса на сырой траве, холодящая ступни даже сквозь балетки, нежное солнце у самого горизонта на бледно-розовом небе, и совсем спокойные березы у кромки леса.

      – Доброе утро, – сказала Леля, попытавшись