В середине апреля. Анастасия Нуштаева

Леля все это время боялась шевельнутся. Словно любое ее движение потревожит Яну, которая с закрытыми глазами лежала на больничной койке. Будто спала.

      Наверное, в вены Яны из капельницы затекла треть колбочки с мутноватой жидкостью, прежде чем в палате раздалось:

      – Дышит.

      Сема все это время смотрел на Яну. А потом перевел взгляд на Лелю, которая, казалось, ждала разрешения заговорить.

      – Нельзя было сразу сюда переместиться? – воскликнула она. – Почему я должна была позориться перед этим тупым медбратом?

      Леля кричала, но шепотом. В сумеречной тишине Сема хорошо ее слышал.

      – Ты же сказала перенести тебя к больнице. Ты не говорила, что нужно к Яне в палату.

      – А разве это было не очевидно?

      Сема не ответил, может, подумал, что Леля не к нему обращалась, ведь она смотрела на Яну. Странно было видеть ее неподвижной. Яна никогда не сидела на месте дольше минуты. Только если заснула или замечталась. А сейчас лежала спокойно, как… мертвая. Ее губы были бледными, и все равно выделялись на лице легкой краснотой.

      – Она не мертва? – сказала Леля, просто чтобы убедить себя в этом. Но в голос все-равно проник вопрос.

      – Дышит, – повторился Сема.

      Леля медленно подошла к койке. Она хотела сесть рядом с Яной, но забоялась, что это ей навредит. Руки Яны лежали сверху простыни и были почти такими же белыми. Леля коснулась ладони Яны и тут же отдернула руку. Ладонь оказалась холоднее, чем Леля ожидала.

      – И сколько это будет продолжаться?

      Леля не оборачивалась на Сему, но знала, что он пожал одним плечом.

      – Нормальная кома длится до пяти недель. А потом…

      Сема не договорил и Леля была ему за это благодарна. А потом ее сестра умрет. Отключат ее систему жизнеобеспечения. Леля сомневалась, что Яна в ней нуждается, ведь ее кома вызвана богом, значит «работает» как-то иначе. Но Леля все равно должна поторопиться. Хотя пока она не понимала, как может помочь Яне, решимость сделать это с каждой неудачей лишь крепла.

      – Сколько уже прошло? – сказала Леля.

      Она знала ответ: три недели. Просто Сема мог нарочно просчитаться и назвать меньший срок, чтобы успокоить ее. Но вместо этого он сказал:

      – Это не нормальная кома. Поэтому и лекарств от нее люди не придумали. В эту кому Яну ввел бог, значит, и вывести может только бог.

      – То есть нам это по силе? – сказала Леля с тощей надеждой.

      – Мне нет, – сказал Сема. – И тебе нет. Никому из наших нет. Это под силу либо тому, кто наложил проклятие, то есть старому Чернобогу, который уже и не бог вовсе. Либо богу смерти…

      – …но в Нави такого нет, – закончила Леля.

      Она вздохнула и обхватила себя руками. Но тут же воспряла – в голову залетела чудесная мысль.

      – Но вообще есть боги смерти, ведь так? – сказала Леля.

      Сема рассеянно кивнул, не отрывая замыленного взгляда от Яны.

      – Тогда нужно попросить… – продолжила Леля, чувствуя, как приятное осознание растекается по телу.

      – Нет! Богов смерти нельзя