В середине апреля. Анастасия Нуштаева

сказал Сема.

      Он слишком сильно поджимал губы и качал головой, так что Леля понимала – он не сердится.

      Сема взялся ее тренировать. Леля сама его об этом попросила и теперь жалела, что ввязалась в эту авантюру. Лучше не говорить Семе, что тебе нечем заняться. Он, как мама, найдет тебе тысячу дел, и хорошо, если хотя бы десять из них будут приятными. Но Леля уже так маялась со скуки, что хотела занять себя хоть чем-то.

      – С такими слабенькими ручками далеко не убежишь, – сказал Сема, когда Леля посмотрела на него.

      Леля подтянулась два раза. На два раза больше, чем обычно.

      – А я ногами бегаю, – сказала Леля.

      Ей было не смешно, а Сема почему-то рассмеялся.

      У Лели покраснели ладошки, а еще они вспотели, так что пришлось вытереть руки о штаны. Плохое решение, если штаны белые, но Леля другие не носила. В Яви, еще будучи человеком, Леля носила разную одежду. Чаще темные штаны и какой-то легкий верх. А здесь, в Нави, ее тянуло на белую одежду. Только недавно она поняла, что это сущность богини весны и лета ее к этому склоняет. Как, например, сущность богини зимы и осени склоняет Морану носить черные закрытые платья в пол.

      – А теперь побежали!

      Сема хлопнул Лелю по плечу и понесся вдоль бревенчатой стены. Леля не сдержала всхлипа, а потом нехотя потрусила за ним.

      Вдох – левая нога, правая; выдох – правая нога, левая. Леля сосредоточилась на дыхании. Иначе она бы не пробежала и одного фасада избушки. Затем, вздохнув, Леля сумела сказать:

      – Сколько стен?

      – Одну!

      Сема, казалось, прогуливался. Он улыбался и бежал легко, дышал спокойно, его лоб не блестел от пота. В отличии от Лели. Ей бег никогда не нравился. Ни в Яви, когда она была человеком, ни сейчас в Нави.

      – Один? – выдохнула она, чувствуя, что задыхается.

      Слишком мало. Неужели Сема ее пожалеет и не будет гнать до тех пор, пока она легкие не выплюнет? Леля нахмурилась – что-то здесь было не так. Однако переспрашивать не стала. А то знала она Сему: тот удивится, что она такая разговорчивая и накинет еще кругов. Так что лучше молчать.

      Бежали долго. Леле казалось, что избушка выросла в длину. Потому что угла дома не было видно, хотя чувствовалось, что бегут они слишком долго.

      Потом Леля догадалась:

      – Ты сейчас думаешь, чтобы стена никогда не заканчивалась, да?

      Относительность расстояний в Нави была Леле давно известна. Сколько пожелаешь идти до объекта – столько и будешь. Леля не определяла расстояние до угла избушки, потому что думала, что оно постоянное. А вот Сема, кажется, определил. Бесконечностью.

      Сема остановился и хлопнул в ладоши. Леля тоже остановилась, уяснив, что права.

      – Молодец! – сказал Сема и после того, как Леля его стукнула, добавил: – Это была проверка на дурака.

      – Отлично, я ее прошла, – сказала Леля, когда отдышалась.

      Она хотела еще раз стукнуть Сему, больно довольным он выглядел, но пить хотелось больше. Леля прошла еще несколько метров и вышла к долгожданному углу избушки, за которым стоял длинный обеденный стол.

      Леля