В середине апреля. Анастасия Нуштаева

Леля так и не поняла, шутила Морана или нет. И переспрашивать не стала, чтобы ее не обсмеяли. Правда, тут же Леля отвлеклась. Что-то заскрипело. Леля обернулась и увидела, что по старой лестнице спускается мужчина. Возрастом он был ближе к деду, чем к мальчику, и улыбался так широко, что в уголках глаз залегло много-много морщинок.

      – Сема, Морана и Леля! – сказал он. – А я думаю, что баба раскудахталась?

      Догода на «бабу» не обиделась. Либо просто не заметила, занятая пакетиком от закваски.

      – Коля, глянь! – воскликнула она. – Сема закваску принес!

      – Спасибо, Сема, – сказал Коля сдержаннее, чем Догода, но в его голосе слышалась серьезная благодарность. – Этот «Ярило» просто невозможен…

      – Да! – сказала Морана. – Меня он тоже задрал! Никогда в Нави такого яркого солнца не было! Я прошу его прикрутить, а он говорит, что я выдумываю.

      Коля хмуро глянул на Морану и сказал:

      – Я про квас в Яви.

      Теперь хмурилась Морана. Леля редко видела ее озадаченной. Но не успела запечатлеть в памяти это редкое зрелище, потому что сама озадачилась.

      Откуда здесь этот Коля? Откуда он знает про нее, Сему и Морану? Неужели Догода рассказала смертному о том, кто она, и кто они все? Разве так можно? Леля была уверена, что свою нынешнюю сущность она, и все боги, должны держать в тайне.

      Или если смертный становится близким, ему или ей можно все рассказать? Но как близкими могут стать такие разные существа, как бог и человек? Ведь бог бессмертен, а век человека – короткий, как миг в бесконечности.

      Наверное, переживания Лели отразились на ее лице, потому что Сема вдруг склонился к ее уху и прошептал:

      – Как ты называешь меня Сема, хотя я Семаргл, так Догода называет Колей Коляду. А теперь скажи ответ на мой следующий вопрос.

      Сема замолк, но не отстранился. Леля повернулась к нему и быстро прошептала:

      – Бог застолий.

      Сема улыбнулся и наконец-то отпрянул от Лели. А она ощутила, как ей не по себе, и это не было неприятным чувством.

      – Все верно! – сказал Коляда. – Бог застолий. Если спросишь, какие мои обязанности, скажу: не знаю! Поэтому я тут, в Яви, скучаю… Но не так сильно, как в Нави.

      Леля поняла, что шептала не так уж тихо, раз все ее услышали, и смутилась. Она хотела бросить «извините», но вовремя спохватилась.

      Коляда подошел к столу и встал, расставив ноги и уперев руки в боки. Но даже в такой позе он не выглядел хозяином. Заправляла здесь всем явно Догода. Несмотря на то, что она была болтушкой-хохотушкой, Леля чувствовала в ней силу и твердость. Да и по названию кафе можно было догадаться, кто в доме главный. Все-таки оно называлось «У Догоды», а не «У Коляды».

      Волосы у Коляды и Догоды были одинаковой длины и одинакового цвета. Только у Догоды пряди ложились в прическу, а у Коляды – куда захотят. Еще волосы Коляды отличались от Догоды тем, что росли в неаккуратной эспаньолке. Коляда то и дело приглаживал усы, но лучше они от этого не выглядели.

      – Знаешь, я бы не подумал, что ты новая Леля, если бы с месяц назад…

      – Точно! –