Да здравствует жизнь!. Софи Жомен

телефон, чтобы послать Элиотту сообщение.

      Сегодня вернусь поздно.

      Вернисаж проходит в культурном центре «Крокус», в зале под названием «Черный квадрат». Ана ведет нескончаемый разговор с испанским художником и поглощает шампанское, ну а я привычно играю роль светской львицы с сотней приглашенных, ни один из которых не забывает оценить фуршет, устроенный среди красочных произведений современного искусства.

      В отличие от Аны, которая нашла время заехать домой и переодеться, я все в той же одежде, в которой приехала утром в офис, и среди этих обтягивающих и декольтированных платьев выгляжу, надо признать, довольно неуместно. На мне все тот же льняной комбинезон, который я надевала и в пятницу, за долгий день он весь измялся, а ноги у меня к вечеру так распухли, что ремешки красивых золотистых сандалий глубоко впиваются в пальцы, почти перерезая их пополам. Но я мужественно продолжаю делать вид, что погружена в созерцание странной картины размером 2×1 метр, сильно напоминающей детсадовскую мазню.

      – Завораживает, правда?

      Я оборачиваюсь, и наступает краткий миг изумления: передо мной стоит Фран Бюисоннье собственной персоной. Глядя на ее необыкновенный наряд, я удивляюсь, как могла не заметить ее раньше. Никогда я не видела женщин, которые носили бы свои килограммы столь эффектно. На ней длинное изумрудно-зеленое платье с разрезом, широкое внизу и затянутое в талии. Оно выгодно подчеркивает ее пышную грудь, а впечатление дополняют узкие в запястьях рукава-буфф и скромное круглое декольте.

      Волосы она забрала в строгий пучок, отказалась от украшений, если не считать тяжелых позолоченных серег, и не побоялась надеть плетеные босоножки на каблуках – на такие я бы никогда не осмелилась. Восхитительная женщина!

      – Кажется, вы озадачены, – произносит она с улыбкой.

      – О, простите… Вовсе нет. По-моему, вы прекрасно выглядите.

      Она хохочет.

      – Я имела в виду картину, но все равно спасибо!

      Теперь я чувствую себя довольно глупо. Несколько дней назад Фран объясняла, что идеализировать красоту – значит, скорее рыть себе яму, чем засыпать ее. Отлично сказано…

      – Не ожидала вас здесь встретить. Вы и коуч, и работаете в сфере искусства? – спрашиваю я, чтобы отвлечь ее внимание от моих окороков.

      – В каком-то смысле. Я дизайнер интерьера, в свободное время – музеолог, и я создала постоянную экспозицию центра. Что касается коучинга, то это слишком громко сказано. Просто я довольно много занималась терапией для повышения самооценки, так что теперь могу помогать тем, кто страдает, и делиться с ними опытом. – Так что вы об этом думаете? – спрашивает она, обводя глазами зал.

      Белые стены, развешанные далеко друг от друга картины, несколько причудливых терракотовых ваз, расставленных в определенных местах, – все очень продуманно: внимание привлекают только работы художника.

      – Выглядит эффектно.

      – На самом деле, все сделано под вкусы будущих покупателей. Эта публика любит пространство…

      – …и детские каракули, – подхватываю я помимо воли.

      Она