Да здравствует жизнь!. Софи Жомен

очень интересно, и мне нравится ваш подход.

      – Утверждение, что красота – это то, что красиво для вас самой?

      – А также для того, кто на меня смотрит. Предпочитаю, чтобы мой партнер считал меня красивой, даже если он говорит это, на мой взгляд, не слишком часто, – добавляю я со смехом.

      Фран бросает на меня странный взгляд.

      – Но все-таки говорит?

      – Говорит. В любом случае было приятно услышать, что мы должны принимать все наши эмоции, как хорошие, так и плохие. Любить себя и соглашаться не любить, чтобы поддерживать равновесие.

      Вид у Фран счастливый.

      – Рада, что вам понравилось. Не хочу вас больше задерживать, спасибо, что пришли, Марни.

      – Я получила удовольствие. Хорошего вечера.

      Она улыбается мне и возвращается в здание.

      Я иду в кафе, где меня ждет Элиотт. Он, довольный, пялится в экран, где идет трансляция футбольного матча.

      – Уже? – спрашивает он шутливо. – Быстро вы управились! Понравилось?

      – Признаюсь, да.

      – Моя жена переменчива, как погода…

      Я поднимаю бровь.

      – Жена?

      – Ну, будущая жена.

      Заметив мою растерянность, Элиотт смеется.

      – Ладно, сардинка моя, иди за своим кроликом – я веду тебя ужинать.

      Сардинка и кролик. Я расплываюсь в глуповатой улыбке.

      Разве может быть союз совершеннее?

      – ¡Paquita, a comer![8]

      Девчушка шести лет пригладила длинные белокурые локоны своей Барби и бережно положила ее на кровать. Это ее самая красивая кукла. Когда она вырастет, то будет носить такие же платья, такие же туфельки, и у нее будут такие же волосы.

      – Я поем и вернусь к тебе. Никуда не уходи!

      Своим неподвижным взглядом и застывшей улыбкой кукла как будто обещала ждать с нетерпением. Пакита поцеловала ее в нос и спустилась в кухню. Она села за стол на свое место и заправила край клетчатой салфетки за ворот футболки, чтобы не посадить пятно.

      Сегодня мать приготовила арепы[9]. Она всегда жарила их на сковородке, и все наедались до отвала.

      Пакита их обожала, это было ее любимое блюдо.

      – ¡Toma, come! Y no dejes nada en el plato[10]! – сказала мать и положила ей аппетитный кукурузный пирожок, наполненный мясным фаршем, тушенным с черной фасолью.

      Были еще с сыром и ветчиной.

      Все десять лет, которые Роза и Луис Контрерас прожили во Франции, их не покидала ностальгия по Венесуэле, несмотря на то что они горячо любили приютившую их страну. Общение на испанском и приготовление блюд родины Боливара помогало им чувствовать связь с родиной.

      Вот так маленькая Пакита жонглировала языками: она хорошо понимала как один, так и другой, даже когда ее родители путали слова.

      Старшая сестра Пакиты, Мария, смотрела, как та широко разевает рот, чтобы откусить от своей арепы, и не могла сдержать брезгливую гримасу. Арепа была почти вдвое больше рта Пакиты, и соус из

8

 ¡Paquita, a comer! (исп.) – Пакита, за стол!

9

 Арепа (исп. Аrepas) – блюдо латиноамериканской кухни, кукурузные пирожки.

10

 «Ешь! И ничего не оставляй на тарелке!» (исп.).