Игра в прятки. Лора Джонс

всех мыслимых цветов. Остальную часть помещения занимают ряды огромных красильных чанов в виде ванн, с краев которых, точно мокрые шкуры, свисают сырые бумажные полосы.

      – Ты будешь работать здесь, Софи, – говорит Жозеф. – Помогать с пигментами, красками и грунтовкой. Мы готовим новые листы бумаги, окрашивая их в белый цвет. Некоторые краски, применяемые при печати, изначально представляют собой порошкообразные пигменты, которые смешивают с водой или маслами. Другие краски получают из растений. Для красных оттенков используются корни марены, для синих – листья индиго. Некоторые из этих оттенков можно получить, добавив в них известь и различные химикаты. Потом краски закрепляют протравами, иначе узор испортится.

      – Испортится?

      – Посветлеет или потускнеет. Размажется по обоям и изменит их внешний вид.

      Я озираюсь. Слева и справа от меня работники таскают полные ведра воды, порошков и солей, наполняют гигантские красильные чаны кипящими жидкостями всех цветов радуги и размешивают их толстыми веслами. Возле одного из таких чанов я замечаю маму: мадам Кольбер, направляя ее руку с ведром, показывает, сколько жидкости необходимо налить. Их окружают сетки с пучками растений, подготовленные для замачивания.

      – Идемте, – Жозеф увлекает нас за собой, – я покажу вам печатню.

      Здание печатни, расположенное в самом центре предприятия, – крупнейшее из фабричных строений. В нем так много окон, что его вполне можно было сделать из одного лишь стекла. Весь нижний этаж занимают длинные столы, за которыми одновременно могут разместиться тридцать человек. Над этими столами на цепях подвешены квадратные деревянные плашки, а под ними разложены бумажные полосы.

      – Вот здесь, – говорит Жозеф, поворачиваясь к моей сестре, – ты и будешь работать.

      На конце каждого стола стоит деревянный горшок, по стенкам которого стекают капли яркой жидкости. Работник наливает синий краситель на плоскую губку, лежащую в неглубоком лотке, а его напарник в это время опускает вниз деревянную плашку, висящую на цепи. Он прижимает плашку к губке, которая сочится густой синей краской, затем подтягивает ее к бумаге и переносит краску на поверхность. Это действие повторяется, и наконец я замечаю, что прежде чистая бумажная лента начинает пестреть синими пятнами.

      – Как же им удается ровно наносить узор? – озадаченно спрашивает Лара.

      – В каждом из углов деревянной плашки есть металлический штифт, – говорит Жозеф. – При совмещении четырех точек изображение выравнивается, и испортить его практически невозможно.

      Он ведет нас по широкой лестнице в комнату, расположенную этажом выше: здесь длинные рабочие столы придвинуты вплотную к огромным окнам, что позволяет пользоваться всеми выгодами естественного освещения.

      – Здесь работают рисовальщики и рисовальщицы, – объясняет Жозеф. – У каждого из них в подчинении отдельный стол. Они рисуют узоры на обойной бумаге. Затем резчики вырезают эти узоры на деревянных плашках, которые,