13 черных замолов Мансура: лингвистико-этнографическое исследование. Pavel R_ch

тропиница» (булатная дорожка) и «ратна рубашина» (боевая рубаха) – создают образ военной атрибутики, но в магическом смысле (колдун облачается в невидимую булатную броню, вероятно).

      «Ветрень запустеница» – «ветер запустения» (ветер-запустенник ранее) – олицетворение чумы или опустошения.

      «Морочина» – от слова «морок» (наводящее морок, помрачение).

      «Юканная Аспидом» (древо, юканное Аспидом) – слово «юкать» является архаизмом новгородского, вологодского и пермского диалекта и означает «стучать, колотить».

      «Маенный кровью» – от маять (мучить) – «мученный кровью»? Или «маять кровь» – брать кровь? Например, «кровина, иглой из телеса маенная» – кровь, намученная (взятая через мучение) иглой из тела (то есть кровь жертвы).

      Чувствуется особый словарь колдовства: «шептальник погостный» – кладбищенский шептун (тот, кто шепчет на могилах, насылая порчу); «говорина, пламенюкой прибранная» – заговор, сопровождаемый пламенем свечи, взятый оным; «слеза, погостом прибранная» – слеза, оброненная на погосте, «сказина полуночная» – рассказ, поведанный в полночь (тоже форма колдовства).

      Эти выражения показывают знакомство автора с фольклорной магией: в народных заговорах встречаются упоминания про кладбищенские шёпоты, полночные сказания, кровь, взятую иглой, и прочие колдовские действия.