Последний конвой. Часть 3. Виктор Романович Саморский

за собой целый навал червей притащили, вот и пришлось поджечь, чтоб отрезать от конвоя.

      Я застываю с открытым ртом. Со стороны, наверное, жутко смешно смотрелась, но я только представила на секунду этот огромный косяк хищных тварей преследующих грузовик, и челюсть отпала сама собой.

      Боже ты мой! Вот теперь стало понятно, почему «космонавта» сожрали буквально за считанные секунды. Их там, наверное, немереное количество собралось, тысячи, сотни тысяч, миллионы голодных червей. Ужас!

      Тем временем Иваныч и Стивен спустили по ступенькам моего Василия. Младший научный сотрудник стал выглядеть получше, уже ногами перебирает, руками шевелит, возможно, стресс благотворно повлиял на излечение. В сложных жизненных ситуациях организм мобилизуется, откуда-то находит дополнительные резервы, быстрее заживляет раны. Дай Бог, если так…

      Быков придирчиво осмотрел МАЗ, отвел в сторонку Иваныча, но разговор все равно было слышно очень хорошо, ночью звук далеко разносится. И пока я любовалась огромным костром, сама бессовестно подслушивала.

      Иваныч, как ни странно, оправдываться не стал, сразу признал что МАЗ нырнул, но неглубоко. Волноваться не о чем. Прицеп отыскали в темноте и приволокли на берег. Все закончилось благополучно. Задание выполнено.

      – Лидия Андреевна, – Родион тут же окликнул меня, – немедленно сделайте осмотр экипажа на предмет заражения паразитами.

      Коротко прояснила ситуацию, что осмотр не требуется. Скорее требуется хорошая баня, чтобы смыть намертво въевшийся запах солярки. Эмиссар, однако, тонкости юмора не уловил.

      – А где ваш сопровождающий?

      Вот черт, опять мы о морячке забыли. Причем все сразу, одновременно. Даже не доложили по форме, как положено, о происшествии и потерях. Выслушав доклад, Быков помрачнел еще больше.

      – Значит, двое…

      Сердце екнуло в груди, а по спине побежали мурашки, мне сразу вспомнился Арсений. Последний раз я его видела всего полчаса назад, живым и здоровым, но ведь проклятые паразиты и убивают не сразу. Я открыла рот, с трудом подавила волнение, стараясь, чтобы голос не дрогнул, уточнила:

      – А кто второй? Мне нужно отметить в журнале.

      А сама мысленно повторяю – «только не Арсений. Только не Арсений! Кто угодно, но только не он».

      – Чернецкий, – отвечает Быков.

      Спокойно так сказал, даже как-то немного буднично. А для меня, словно разверзлись хляби небесные, ахнуло во всю мощь иерихонских труб, и молния полыхнула через весь небосвод.

      – Чернецкий???

      И вновь перед мысленным взором пронеслась совсем недавно виденная картина, – сгорбленная фигура в мешковатом защитном комбинезоне, обреченно топающая к УАЗику.

      Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

      – Он самый, – подтвердил Родион, – Евгений Александрович Чернецкий…

      Он хотел что-то добавить, но окончания фразы я не расслышала. В душу моментально пролезла маленькая и немного гадливая черная кошечка, и принялась деловито и озабоченно скрести коготками.

      Чернецкий в последнее время стал просто невыносим,