Как высоко мы поднимемся в темноте. Секвойя Нагамацу

им со страуса на карусели. Некоторые дети абсолютно ничего не понимали – то ли были слишком малы, то ли слепо верили развеселому маркетингу. Но маленький Денни хорошо соображал. Я периодически спрашивал его, как дела, заметив, что он схватился за ингалятор или не может встать с каталки.

      – Отлично! – отвечал он, стараясь делать вид, будто его вовсе не вымотал последний приступ кашля. – Куда дальше?

      Последним шел аттракцион «Колесница Осириса», он возвышался над землей почти на две тысячи футов, а поезд на нем разгонялся до двухсот миль в час. Родители Денни, остановившись перед ним, крепко обняли друг друга. Джейми предупреждал, что это самое сложное – ждать, когда родители попрощаются с ребенком, и при этом продолжать излучать счастье и веселье, как положено всем работникам парка. Когда мать Денни выходила из «Лабиринта щекотки», по ее щекам текли слезы.

      – Спасибо, что дали нам возможность попрощаться. Мы не хотели, чтобы он умер в какой-нибудь под завязку забитой больнице, – прошептал в мое гигантское мышиное ухо отец Денни. – Знаю, вы просто делаете свою работу, но вы подарили нам еще один день с нашим мальчиком.

      Он сжал мои плюшевые мышиные плечи и присел на корточки перед сыном.

      – Мы любим тебя, Денни. Мой маленький человечище!

      – Мы отсюда посмотрим, как ты прокатишься, – добавила мать. – Наш славный мальчик!

      Я не мог представить себя на их месте. Вспоминал, как в первые дни арктической чумы вдоль улиц лежали трупы в маленьких пакетах, как ночами во всех районах города раздавался плач родителей, а потом появлялись белые автобусы и увозили тела на хранение, изучение или в крематорий. Поначалу никто не понимал, что происходит. Эпидемия прокатилась по России и Азии. Мы-то думали, если заразимся, нам придется всего лишь дойти до аптеки или поликлиники, но когда в Америке появились первые случаи заболевания, стало ясно, что ситуация гораздо серьезнее. Новости, специальный выпуск «Гибель детей на гавайском пляже». Съемка с воздуха: на пляже лежат погибшие дети, а вокруг носятся родители, спасатели и просто досужие зеваки.

      – Ты видел? – спрашивал мой отец.

      Родители сами выросли на пляжах Оаху и потому невольно проецировали происходящее на себя. Мы смотрели новости вместе, там рассказывали, что с каждым днем заражается все больше и больше детей.

      – Я как-то странно себя чувствую, – сказала репортеру маленькая девочка с косичками в неоново-розовом купальнике, и ее тут же унесли.

      Умерла Лейлани Тульпино через месяц от отказа внутренних органов: клетки ее легких трансформировались в клетки печени. А сердце превратилось в крошечный мозг.

      – Просто не представляю, как такое возможно, – отвечал журналистам врач.

      Поначалу доктора и медсестры из гавайских больниц говорили, что у пациентов наблюдается «синдром оборотня». Потом в одном из медицинских журналов появилась статья о случае в Сибири. К 4 июля 2031 года – всего через пару месяцев после первой вспышки – дети начали заболевать