Первые грозы. Лана Кузьмина

Тамара. – Ничего страшного не случится. Потом в свой лагерь отправится.

      – Классная она, да? – шепнул другу Лёша.

      – Ей бы в разведке служить, – поворчал Витя. – Кого хошь разговорит.

      – Да, кстати, у меня на примете есть ещё пара очаровательных дам, – проворковала Тамара. – Их тоже нужно пригласить.

      По поводу очарования Витя бы поспорил: одна «дама» оказалась дёрганой, вторая – мелкой. Знал он эту мелочь. Всё им не так. То, жарко, то холодно, то есть хотят, то пить, а то – ой, я описалась! Чуть что сразу в рёв, не заткнёшь! Пока, правда, вроде спокойно сидит, дрыхнет.

      В ногах у Тамары стоял объёмный короб. В нём – граммофон, патефон… в общем то, на чём пластинки слушают. Витя не знал точно, как назвать это чудо техники.

      – У вашей бабушки есть электричество? – первым делом поинтересовалась Тамара.

      Витя обиделся: есть конечно! У кого сейчас электричества нет? И вода есть из скважины. Только туалет на улице и печка вместо отопления.

      – Вот и замечательно! – воскликнула Тамара. Пассажиры автобуса дружно повернулись в её сторону. – Кто-нибудь знает песни на стихи Есенина?

      Глава 16

      Ню ожидала сугробов выше головы, холодного снега за шиворот, ледяного ветра и прочих «прелестей» деревенской жизни. Она уже приготовилась тащить на спине Шустрика, когда оказалось, что от автобусной остановки вьётся пусть узкая, но расчищенная тропинка. Витя с сомнением взглянул на худые Тамарины ноги, обутые в короткие сапожки на тонком каблуке.

      – Ноги переломаете, на себе не потащу! – не выдержал он.

      – Почему, интересно мне знать, я должна переломать ноги? – улыбнулась Тамара. – Не собираюсь я их ломать!

      – Бабка со второго подъезда тоже не собиралась!

      – И что?

      – Ничего. Упала прошлой зимой, а бедро пополам. Шейка бедра то есть. Теперь вообще не встаёт.

      – Я что по вашему бабка?

      – А кто ещё? – усмехнулся Витя.

      – Знаете, Виктор, – обиделась Тамара. – От вас я такого не ожидала.

      Она расстегнула молнию большой спортивной сумки, извлекла из неё валенки с розовыми цветочками на голенищах и, оперевшись на Лёшино плечо, быстро переобулась.

      – Готово! – провозгласила она. – Вперёд, дорогие мои!

      И смело зашагала в сторону деревни. Ню шагала следом и думала, как здорово, что она встретит Новый год здесь, а не за столом с вечно ворчащей матерью и вусмерть пьяным отцом. При этом её не просто отпустили, а буквально заставили поехать с Тамарой.

      В тот день Ню, склонившись над старым тазом, красила чёлку. В ярко-зелёный ядовитый цвет. За стеной переругивались родители. Мать хотела поехать на праздники в санаторий, отцу было лень.

      – Все заводские едут! – кричала мать. – Всего-то пять тыщ с человека. Остальное завод оплатит! Что ж не поехать? Не дураки люди-то!

      – Не все, – устало бубнил отец. – Макаров, начальник цеха в Египет собрался, зам в Турцию.

      – А Бочкин?