Надежда Тальконы. Евгения Корешкова

около двенадцати метров улицы и отступая вглубь примерно на столько же, чтобы освободить место между подъездной дорожкой и глухими каменными стенами соседних особняков миниатюрному подобию пестро цветущего, идеально ухоженного сада. Четыре цветочные клумбы и несколько декоративных кустиков вдоль стен, но ни единой лишней травинки, ни увядших соцветий и лишних загущающих веточек – абсолютный порядок и завораживающая гармония любовно подобранных растений. Надежда замедлила шаг. Уж насколько ухожены дворцовые цветники, но не так!

      – Это все, Рэлла Надежда, сестра моя старшая старалась, – пояснил Бернет – Для Берти сад – единственная любовь и отрада. Она стеснительная у нас очень.

      Гостей встречали у порога высокая статная женщина, с глаз удивительно похожая на Бернета и жмущаяся к ее плечу, глядящая себе под ноги девушка, если судить по прическе. Ее, не по возрасту расплывшаяся, фигура смотрелась монументально.

      Гостиная, обставленная преднамеренно роскошно, должна была видимо говорить о немалом достатке этого дома.

      Хозяйка, извиняясь, лепетала что-то о супруге, который отсутствовал по долгу службы. Суетилась горничная, расставляя на столике прохладительные напитки. И только Берти, закаменев, стояла посреди гостиной. И в ее взгляде ее темных кругленьких глаз смешивалось неистребимое любопытство и все перекрывающий панический страх. Вернее, читался он в одном глазу, левом. Правый смотрел спокойно, неподвижно, не выражая никаких эмоций.

      – Берти, – обратилась к ней Надежда, пытаясь хоть как-то разрядить ситуацию и в душе всячески ругая себя за то, что послушалась Бернета, пошла в гости. (Опять устроила целой семье стресс по полной программе. Девушку напугала до полусмерти.) – мне очень понравился твой цветник. У тебя талант к садоводству. – Внятного ответа она и не ожидала, и поэтому сразу же продолжила: – Ты не могла бы мне собрать букет?

      Девушка вскинула на нее белое лицо, часто затрясла головой, соглашаясь. И почти бегом рванулась из гостиной.

      – Не торопись, – уже в спину ей договаривала Надежда. – Вот будем уезжать и подаришь.

      В гостиную девушка так и не вернулась, правильно поняв намек и предпочитая воспользоваться предложенной ей возможностью побыть одной.

      Уже сидя в машине и рассматривая роскошный букет лежащий на коленях, Надежда, вздохнув, тихо посетовала.

      – Сложно быть пугалом. И чего меня так боятся?

      Бернет понял это как шпильку в свой адрес и принялся оправдываться:

      – Вы простите ее, пожалуйста, Рэлла Надежда, это я виноват, что Берти такая дикая. Я маленький тогда был. Мы играли в охотников, и я случайно попал сестре в глаз. Она после этого совсем им не видит. Вот с тех пор она и замкнулась. Решила, что ее жизнь кончена, что она теперь, как одноглазый урод, никому не нужна и навсегда останется одна. Вот и раскормила себя до неприличия. И от людей шарахается. Ей кажется, что все только и думают, как ее рассмотреть и осудить. А она ласковая на самом деле, нежная такая и глупая еще. Простите Вы ее, Рэлла Надежда. И меня простите.

      – И