Всего хорошего. Юлия Вереск

мое настоящее лицо, убей меня. Я не смогу с ним жить.

      – Обязательно. Но сначала утоли мое любопытство и расскажи мне все-все-все.

      Рита плюхнулась в кресло и свесила длинные ноги через валик подлокотника. Пошевелила пальцами в белых носках. Они гармонировали с обивкой кресла горчичного цвета. Комната Риты, уставленная горшками с цветами, выглядела как безопасное пространство. Торшер на треноге, окруженный монстерами, белый комод и полки с деревянными фоторамками – в каждой детали чувствовалось присутствие Риты. Тканевые флажки тянулись от зеркала в полный рост к полке с книгами.

      – Нечего рассказывать, – тихо буркнула Женя, глядя на ящерку за стеклом. Стыд никуда не делся – напротив, с каждой минутой он лишь усиливался. Ночью она чувствовала только его отголоски, темнота как будто приглушала ощущения и не давала раскрыться им полностью. – И выключи музыку. У меня голова болит.

      Бз-з-з. Бз-з-з. Бз-з-з. Во рту пересохло, а перед глазами летали черные мушки. Женя подавила желание взмахнуть рукой и прогнать их – только сунула ладонь под бедро и прижала ее собственным весом к кровати.

      – Дома будешь командовать. Тебе не нравится мой музыкальный вкус? – Рита цокнула языком и все-таки провела пальцем по экрану телефона, после чего музыка прекратилась. – Вы пришли сюда вместе с Савой. Ну как пришли… Если честно, шел в основном Сава.

      – Все было так плохо?

      – Хуже, чем ты представляешь, – успокоила ее Рита.

      – Класс. Я снова облажалась.

      – Так вы поговорили? Ты же этого хотела.

      – Я хотела?! – возмутилась Женя, повысив голос, и боль в ее висках ожила. – Ты буквально вложила эту идею в мою голову. Сава – это худшая из идей.

      Переведя дыхание, Женя успокоилась. В последнее время она так много переживала из-за всего на свете. Из-за смерти бабушки – в это верилось все еще с трудом. Из-за Савы – он стал ее первым настоящим другом. Из-за переезда и работы – вдруг ей не будет хватать денег на жизнь. Из-за мамы – вдруг Вениамин будет обижать ее.

      Женю могла вывести из себя любая мелочь: она вспомнила, как расплакалась в общаге, когда обнаружила в носике чайника таракана, и Кристине пришлось ее успокаивать как маленького ребенка. Это насекомое размером с ноготь заставило плакать ее, сидя на полу, и растирать слезы по лицу. В любой другой ситуации Женя просто бы пожала плечами и выкинула его: в детстве она ловила ящериц за хвосты, но те сбрасывали их и убегали; тритонов и головастиков; колорадских жуков в бабушкином огороде; кротов и мышей. Женя была антиподом Белоснежки, потому что все живое разбегалось от нее и даже сбрасывало хвосты, лишь бы не попасться в руки.

      – Извини. Сава не худшая идея, и ты не виновата. Он что-нибудь сказал тебе?

      Тук-тук-тук – учащенно забилось сердце, упрашивая не ступать на опасную территорию. Женя проигнорировала его.

      – Ничего такого… – Рита лениво потянулась в кресле. – Слишком мало подробностей. Котя, вы помирились?

      – Не то чтобы…

      – Ты хорошо