После предательства. Мэри Ройс

повернется ко мне. – На этом пока все, Олег, напитки подать вперед.

      Немного растерявшись, он с запозданием кивает, делает быструю пометку в блокноте и уходит.

      – Необязательно срываться на официанте из-за…

      – Из-за чего? – требовательно смотрю на нее, а мускул, дергающийся на челюсти, сигнализирует о пределе терпения. Притворство. Вот чем мы занимаемся сегодня весь день. И меня оно конкретно заебало.

      Я вижу, как она нервно сглатывает и опускает взгляд, признавая свое поражение. Так и ничего мне не ответив, принимается водить пальцем по салфетке.

      Облокачиваюсь на стол, накрывая костяшки своих пальцев ладонью, сжимаю ощутимо, чтобы побороть потребность коснуться ее.

      – Ты жалела об этом? Хоть раз. Жалела, что ускользнула из моей постели как маленькая воровка? Или, может быть, когда видела мой номер, а потом заблокировала телефон?

      – Хватит, – выдыхает тихо. – Не нужно лезть в прошлое, Демид. Я поступила так, как поступила. Ничего не изменить.

      Я киваю, продолжая прожигать Ярославу взглядом, а в следующее мгновение она смотрит на меня.

      – Мне, наверное, не стоило соглашаться на эту встречу.

      Я чувствую это. Чувствую, как она готовится снова сбежать, но успеваю схватить за тонкое запястье. Ярослава громко выдыхает, взволнованно бегая по моему лицу глазами.

      – Ты знала, что я буду на этом конгрессе. Как и я знал, что увижу тебя. Так что, судя по тому, что мы оба туда сегодня явились, мы оба хотели, чтобы эта встреча состоялась.

      Пульс на ее запястье бьется как умалишенный, и я ослабляю хватку, а потом и вовсе мягко выпуская руку Ярославы.

      Официант снова появляется, когда воздух вокруг нас заряжен настолько, что вот-вот вспыхнет от любого неправильного жеста.

      Официант, видимо, улавливает атмосферу и, молча поставив напитки, удаляется.

      Ярослава хватает бокал и делает три быстрых глотка. Прикрывает глаза и медленно облизывает губы.

      – Да, – наконец отвечает она. – Я знала, что ты будешь на конгрессе.

      Издав сухой смешок, я стираю ладонью с губ улыбку.

      – Почему не отказалась, если не готова даже поговорить со мной? Ты ведь понимала, что это неизбежно?

      Конечно, блядь, она понимала. И от этого мне еще больше хочется понять, что у нее в голове.

      – Понимала. Но знаешь что, – Яся поднимает бокал, – у меня предложение. Может быть, ты проявишь галантность, подашь пример? – Она делает глоток, глядя на меня поверх бокала. – Например, расскажешь мне о своем ребенке. Сколько ему?

      Я провожу рукой по горлу, чувствуя, как дергается кадык.

      – Если ты пытаешься выяснить, знал ли я о нем в нашу последнюю с тобой встречу, – нет. Я не подозревал о существовании сына. Бывшая несколько месяцев назад появилась у меня на пороге с заявлением, что я стал отцом. – Еще один невеселый смешок. – Как оказалось, после того как Юля ушла от меня, она узнала о беременности, но попыталась скрыть ее, чтобы как можно скорее выскочить замуж за того самого бизнесмена. Жажда хорошей жизни совсем сдвинула ей крышу. –