После предательства. Мэри Ройс

с себя прилипший пиджак, небрежно бросаю его на спинку дивана в гостиной и заваливаюсь рядом.

      Чужой телефон напоминает о себе тяжестью в кармане, я достаю его и задумчиво верчу в руках.

      Здесь есть все ответы на мои вопросы. Я уверен в этом, но, разумеется, часть из них заблокирована паролем, зато другая часть, всплывающая вместе с уведомлениями, может быть, и даст мне кое-что, что так усердно скрывает хозяйка этого телефона.

      Читать чужие переписки – дерьмовая привычка, и пока что только это удерживает мое горячее любопытство на цепи. Но цепи ведь тоже рвутся, верно?

      С губ срывается горячий смешок и, покачав головой, я бросаю телефон на столик у дивана и снова принимаю расслабляющую позу, по крайней мере, пытаюсь.

      Ни черта не выходит. Взгляд бездумно блуждает по комнате, а в голове вспыхивают параллели с тем вечером, только сейчас со мной вместо Ярославы всего лишь ее телефон, в который у меня не хватает наглости залезть.

      Думаю, я пожалею об этом, но нет. На хрен.

      Я снова обвожу гостиную уставшим взглядом. Теперь здесь достаточно мебели, стены отштукатурены и выкрашены в темные тона, практически сливаясь со встроенным экраном плазмы.

      Единственное, что осталось неизменным, – окна, на которые я не стал вешать шторы или другую херню. Мне нравится вид из окна.

      И ей он тоже понравился…

      Непрошенный образ того, как я трахаю Ярославу на матрасе в еще полупустой квартире, всплывает из подсознания, и я прикрываю глаза, будто слушая эхо ее стонов, которые отражались от голых стен.

      Черт возьми.

      Щипаю себя за переносицу и рывком поднимаюсь на ноги.

      Нужно сходить в душ и лечь спать, чтобы спасти себя хотя бы на сегодня от навязчивых непотребных мыслей.

      Громкий сигнал домофона заставляет меня остановиться в полушаге от ванной, и, нахмурившись, я бросаю взгляд на наручные часы.

      Одиннадцать вечера. Кого могло принести так поздно в дерьмовую погоду?

      А когда подхожу к видеорегистратору домофона, вижу бывшую, переминающуюся с ноги на ногу, а на руках у нее ребенок.

      Что за…

      Она улыбается мне и строит свои кошачьи глазки, а я, даже не снимая трубки, открываю дверь. Но только из-за ребенка. Какого хрена она вообще его вытащила на ночь глядя в такую погоду?

      Спустя пять минут я встречаюсь с Юлей лицом к лицу, отмечая, как сильно она промокла, укрывая сына своей модной ветровкой.

      Блядь.

      – Извини, – она натягивает губы, изображая улыбку, а я не даю ей договорить и жестом приглашаю пройти в квартиру.

      – Что произошло? Какого черта тебя принесло в такую погоду? – к сожалению, скрыть раздражение мне не удается.

      Но я даже не знаю, что больше меня злит: то, что она заявилась ко мне, или то, что я испытал беспокойство…

      Она опускает Марка и, убрав ветровку с его плечиков, снимает сыну ботинки.

      – Иди, я поговорю с папой и приду, – воркует она, поправляя сыну волосы и разворачивая его в сторону гостиной.

      Он еще несколько секунд стоит, принимая решение,