Стать Роуэн. Nina Brock

пеняй на себя.

      Выдохнул дым ей прямо в лицо. Насмешливо.

      – И если решишь слинять, как твоя сестричка… которая сейчас в Лос-Анджелесе отрывается. Песенки. Тусовки. Такая сладенькая…

      Пауза.

      – По её тоненькой шее этот ножик пройдёт первым. А потом…

      Он задержал дыхание. Уголки губ дёрнулись в тугой ухмылке. Наслаждался паузой.

      – Потом я доберусь до вашей мамочки. Грейс, да? Милая, забывчивая Грейс. Ты ведь не хочешь, чтобы последний звук, который она услышит в жизни, был её собственный хрип?

      Роуэн не ответила. Не отвела взгляда. Ни дрогнула. Просто продолжала сидеть – почти неподвижно, почти смиренно. Будто бы её уже не было. Только пульс под кожей. Только стук сердца.

      Брэд смотрел на неё ещё пару секунд. Потом коротко хмыкнул.

      – Молчишь? Ну… ладно. Ты и так всё поняла.

      Он шагнул ближе. Её тело дёрнулось на автомате, но дальше просто не хватило сил. Просто не хватило.

      Куртки на ней уже не было. Видимо, сдёрнули ещё тогда, в самом начале. Остался только старый свитер. Серовато-зелёный, с вытянутыми локтями и мелкими катышками. Тот самый, который Грейс когда-то сшила вручную, по выкройке из журнала десятилетней давности. Тот самый, который Роуэн вчера натянула на собеседование.

      – Хорошая тряпка, – пробормотал Брэд, скользя взглядом по ткани. – Старая, наверное.

      Он взял Роуэн за руку – не грубо, но с той самой пугающей, размеренной аккуратностью, от которой веяло чем-то по-настоящему опасным. Поднял. Медленно закатал рукав. И вдруг – без пафоса, без угрозы – прижал тлеющий край сигареты к коже.

      Шипение. Резкий, едкий запах горелой плоти. Боль вспыхнула так внезапно, так отчётливо, что вырвала из Роуэн первый громкий звук. Не просто стон – крик. Гортанный, рваный. Тело дёрнулось. Руки, ноги – всё сразу. Инстинкт, голое животное желание вырваться.

      Брэд отпустил. Просто разжал пальцы. Даже не пытался удержать.

      – Чтобы не забыла, – сказал тихо, привычно растягивая слова.

      И повернулся без спешки. Будто только что отдал мелочь кассиру. Сделал несколько шагов к выходу из переулка. Остановился.

      – Ах да… совсем забыл, – протянул он, не оборачиваясь. – Если вдруг решишь втянуть в это кого-то… вроде той самой офицерши… не удивляйся, когда вычитаешь в новостях о чьей-то пропаже.

      Пауза была короткой. Он даже не стал ждать ответа. Просто бросил через плечо, всё так же не оборачиваясь: – Забери его.

      Второй подошёл, молча подхватил под руки того, что до сих пор стонал и пытался встать, опираясь на стену. Поволок к машине. Мотор завёлся почти сразу. Фары вспыхнули, на секунду вырезали светом всё вокруг. Роуэн зажмурилась. Тело дрожало. Рука горела.

      Гул мотора. Скрип шин.

      Потом – тишина.

      И только тогда, спустя несколько долгих секунд, до неё медленно начало доходить: всё закончилось. Никто больше не держит. Никто не дышит ей в лицо. Никто не стоит за спиной.

      Она осталась жива.

      Несколько долгих минут Роуэн просто сидела, как пустая оболочка. Голова опущена, рука с ожогом безвольно лежала на коленях. Дышала часто, коротко, будто боялась: