Рождение легенды. Арсений Втюрин

заботливым, а самое главное – совершенно беззащитным и беспомощным стариком. Иногда мне становилось просто очень жалко старика. Но ты бы видела, как он преображался, когда склонялся над больным или раненым человеком! Его движения становились твёрдыми и быстрыми. Лекарь мог резать плоть, зашивать раны, принимать роды. И пальцы на руках у него никогда не дрожали.

      Старец слегка закашлялся, прочищая пересохшее горло, и продолжил:

      – С начала весны и до конца лета каждое утро мы с ним ходили по полям и лесам, собирали впрок целебные растения, много разговаривали, а вечерами Горазд учил меня смешивать травяные сборы, готовить отвары и разные мази, а также разбираться в циферках и буковках. Учитель любил повторять, что читать и писать должны уметь не только князья, воеводы и купцы, но и лекари тоже. С каждым днём становилось интереснее и интереснее рядом с ним. Постоянно у крыльца его дома сидели люди, ожидая своей очереди, подходили новые, иногда подвозили на телегах раненых ратников, приводили коней, коров, овец и даже собак. И всякой живой душе лекарь старался помочь, а мне показывал и объяснял, что делает и как лечит. Иногда за лекарем приезжали слуги богатых и знатных горожан, а порой и от самого князя, и Горазд вынужденно бросал свои дела и куда-то ехал. А это он не любил больше всего!

      – Но они ж платили ему большие деньги, можно было и потерпеть! – хмыкнула девка.

      – Лекарь почти никогда не брал денег, – произнёс Коваль, чеканя каждое слово.

      – Вот те на! – удивление и непонимание слышались в её голосе. – Но чем-то же с ним люди расплачивались?

      – Приносили хлеб, мясо, яйца, мёд, пиво, овощи – кто что мог! А ежели человек ничего не имел, то и простых слов благодарности хватало! И только изредка принимал серебряные и даже золотые монеты из руки какого-нибудь богатея, поскольку знал, что тот от этого не обеднеет.

      Оба замолчали, заново обдумывая сказанное и услышанное.

      – Неужто родичи не захотели забрать тебя обратно? – любопытство Власи было неиссякаемым.

      – Помню, как однажды прискакал отец с двумя своими братьями и громко позвал лекаря из дому. Тот пошёл на зов, а я испугался и выскочил на крыльцо вслед за ним. Мне очень хотелось остаться, и ты знаешь, на требование отца помахать правой рукой я притворился, будто она у меня совсем не поднимается.

      – А они, что они?

      – Старший брат громко захохотал и сказал: «Коли парень не может быть воином, то пущай прозябает лекарем в дружине, туда ему и дорога!»

      – И тебя оставили в покое? Больше не приезжали?

      – Ты и сама знаешь, что никакому роду не нужны убогие и однорукие дети! Это лишние голодные рты, а пользы никакой. От них всегда пытаются избавиться. Родичи снова забыли обо мне. Надолго.

      Старец умолк, думая о чём-то своём.

      – Но потом ты всё же попал домой? – не унималась Влася. Её, похоже, всерьёз заинтересовал рассказ старика. – Что дальше-то случилось?

      – Умер мой дед. Люди стали собираться на тризну, а потому отец вынужденно приехал