Белая вежа, черный ураган. Николай Черкашин

мимо него прошел тот самый «возмущенный гражданин», который ломился к нему в комнату для сжигания секретных бумаг и который чуть не убил его со злости, увидев, как догорает в камине последняя стопка бумаг. Пиотровский не знал его имени, но это был именно он – майор Фанифатов, сосланный за провал захвата документов «двуйки» в «белорусскую Сибирь», в Беловежскую Пущу. И контр-разведчик его узнал, но не сразу поверил своим глазам. Мог ли польский шпион обернуться советским младшим сержантом? Бывают, конечно, оборотни, но чтобы так?.. Фанифатов проскочил по инерции в штаб, обернувшись всего лишь раз – чтобы лучше запомнить странного красноармейца. Хорошо бы с ним завтра побеседовать! Но более срочные дела увлекли его за собой. Завтра поговорим, завтра… И это стало еще одним промахом неплохого в целом «чистильщика»…

      Но и разводящий караула младший сержант Пиотровский перехватил удивленный взгляд «особиста» и понял все правильно – его узнали! Этот тип, рвавшийся к нему в консульскую «секретку», опознал его! И, конечно же, он арестует и отдаст под суд, а там – скорее всего, расстрел. Матка Боска, Ченстоховска!

      Губы сами собой выговаривали слова заученной с детства молитвы:

      Патер ностер, квуи эс ин каэлис.

      Санктифицетур номен туум.

      Адвениат регнум туум.

      Глава седьмая. Мужество, тревога и отчаяние…

      Васильцов считал себя человеком с крепкими нервами. Но через год в должности командира дивизии стал признаваться – отчасти в шутку, но больше всерьез: «Нервы ни к черту!»

      Когда под твоим началом тысячи и тысячи людей, да не простых, а одетых в военную форму, да еще вооруженных, когда в руках этих людей всевозможная боевая техника – от грузовиков и тракторов до орудий, минометов, огнеметов, когда большинство этих людей ждет не дождется, когда им скажут: «все, теперь вы свободны, можете разъезжаться по домам» или, напротив, когда им ежедневно втолковывают: «этого вам нельзя, и это тоже категорически запрещается», и они, эти военно-подневольные люди, пытаются так или иначе смягчить, обойти служебные запреты (тот же запрет на самовольное покидание расположения части или на распитие вина и водки в любое время дня, или… Да мало ли этих «или», которые ограничивают личную свободу людей, – молодых, сильных и неглупых мужчин, порой озорных, порой самонадеянных, порой изначально порочных или дерзких, хитроумных, с детства непослушных парней?). Когда под твоим началом столько непростых личностей с характером, с национальными амбициями, с разными понятиями о пределах допустимого – жди чрезвычайных происшествий. Командир 49-й стрелковой дивизии их не ждал, они происходили сами по себе – жди не жди – они происходили в силу естественного течения жизни, со всеми ее выбросами и сюрпризами.

      Каждое утро Васильцов готовился к потоку пренеприятных новостей. Он встречал их в окружении заместителя – полковника Никодима Скурьята (по кличке