Белая вежа, черный ураган. Николай Черкашин

точнее – ньюфаундленд-суки. Где они нашли друг друга, этот боксер и эта водолазка?

      Гай был старожилом дворца – остался от прежних хозяев, но и новых владельцев усадьбы он принял с радушием доброго старого дворецкого. Одного корня – и дворянин, и дворецкий, и дворняга. В общем, собака осталась «служить» при штабе.

* * *

      Кроме своего призрачного дореволюционного офицерства был у Васильцова и еще один повод тревожиться за свою судьбу. Там, в Москве, да и никто в мире, ни одна живая душа, не знала того, каким путем он попал в Красную Армию. Знал только старший брат – лейтенант Алексей Васильцов, но он был расстрелян в декабре 1920 года в Севастополе. Константин приехал к нему, к единственной родной душе, сразу же после октябрьского переворота. Алексей снимал две комнаты в частном доме на Лабораторном шоссе. Братья не прожили и двух недель, как началась дикая большевистская охота на офицеров, оставшихся в городе, на офицеров, выбравших не чужбину, а родину, офицеров, не ушедших с Врангелем за кордон. Севастополь – город офицерский, главная база Черноморского флота, поэтому арестантов набралось столько, что у большевистских главарей Мате Залка и Розалии Залкинд (Землячки) возникла проблема с расстрельными местами. Вывозили за город, на обширную Максимову дачу, стреляли в Карантинной балке, в руинах древнего Херсонеса и даже на Малаховом кургане… Даже англичанам и французам, захватившим город в 1854 году, не пришло в голову такое кощунство – проводить казни на кургане русской воинской славы. А большевикам – пришло. Немцы с турками на такое бы не решились, а большевики решились.

      Васильцов всегда разделял большевиков и коммунистов.

      Большевик – это пена у рта, это фанатическое сверканье зрачков и черный зрак направленного в тебя маузера. Большевизм – это громкие, но несбыточные обещания, это идея всемирного господства ли, потопа ли, революции ли… Насмотрелся Васильцов на таких в Севастополе.

      Другое дело – коммунисты, полагал он. Коммунисты – это самые толковые, самые правильные, самые деловые парни из толпы. У них слово с делом не расходится. Молча, порой стиснув зубы, невзирая на угрозы, насмешки, ехидные крики, они делают то дело, которое и нужно делать именно в этот час, в этот день, в это время.

      Большевизм – это бешеная карьера – с земли в поднебесные высоты, это презрение к массам и всевластное управление ими. Это готовность положить сотни, тысячи людей за то, чтобы они, большевики, оставались у власти и чтобы народные массы покорно следовали командам большевиков.

      Большевики. Да, их, к сожалению, больше, чем нормальных политиков, и они предельно жестоки, когда речь идет об их пребывании у власти. Но они очень трусливы, когда их разоблачают, когда их изобличают, проливают на них свет.

      Это они придумали жестокие максимы – кто не с нами, тот против нас. Кто против нас, того в расход, а если враг не сдается, его уничтожают.

      Или такие благоглупости: «У нас