Вот и управились к празднику (сборник). Владимир Киреев

за двадцать дошли до кирпичного двухквартирного дома. Постучали в занавешенное окно. Залаяла собака. В воротах показался хозяин. Невысокого роста, в черной кроличьей шапке, темно-синей рубашке, расстегнутой на животе, и тапочках на босу ногу. Это был Анатолий. Поздоровались, быстро вошли в дом, пока Анатолий держал рвавшуюся с цепи в ярости собаку.

      – А мы вас завтра ждали, – обрадовалась Люба. – Давно приехали?

      – Днем, на поезде.

      – Проходите. Молодцы, что пришли.

      – Мы уже с дедом пообщались, – подхватил Саша, – они с папой подарки обмыли.

      – Что же я стою, – спохватился Анатолий. – Вот тут Любовь Васильевна зарплату получила за разработку методической литературы в школе. Вот, посмотри.

      Владимир заглянув за печку увидел там в грязно-сером пластмассовом ящике бутылки, на черной этикетке которых большими буквами было написано «Господа офицеры».

      – Не может быть, – удивленно улыбнулся он.

      – Люб, скажи?

      – Правда, правда, Вов, денег нет, вот нам и выдают по взаимозачету водкой. Теперь методическую литературу в стеклянной обложке муж мой изучать будет, – проговорила она.

      – Люб, соловья баснями не кормят, что же мы прохлаждаемся, давай гостей потчевать.

      – Ой, я не хочу, – замотал головой Саша и уставился в телевизор.

      – Может, обождем? – поддержал его отец. – Мы ведь только из-за стола.

      – Ни в коем случае, – с нахально плавающей на губах ухмылкой протянул Анатолий. – Люб, накрывай.

      Сидели с зятем долго, заполночь. Каждый раз, налив очередную стопку, Анатолий, хохоча, выпучивал глаза, смотрел на этикетку, вставал и, выпятив округлое брюшко, выпивал до дна, жмурясь и выдувая трубочкой воздух.

      – Слушай, Анатолий, сегодня мать обижалась, что деда с какой-то женщиной видела. Переживает, чуть не плачет. Ума не приложу, что и делать.

      Анатолий задумчиво повертел в руках пустой граненый стакан, внимательно посмотрел на собеседника:

      – Да, я в курсе всего этого. Выбрось из головы. Дед у нас мужик серьезный, глупостями не занимается, а то, что теща тебе сказала, – это так, лишь бы поговорить. У деда нашего устои прочные, что тут думать, девятый десяток завтра пойдет.

      Выпитое растекалось теплом по всему телу, но разум еще справлялся с дурманом, пьянящим голову.

      – Слушай, Вовка, вот смотрю я на эту водку, армию вспоминаю. Я же сапером в Германии служил. Потом на три года на сверхсрочную остался. А теперь молодежь служить не хочет, отлынивает. А вообще, я этой жизнью доволен. Кто я раньше был? Учитель истории. Где они сейчас, мои кол-ле-е-ги?.. В нищете прозябают, вон и сестра твоя – наглядный пример: водку домой носит вместо денег. А я хочу – хожу на работу, хочу – отдыхаю; магазин-то у меня по графику работает. Сколько заработал, все мое. Ты думаешь на запчастях прогореть сегодня можно? Накося, выкуси, – Владимир отпрянул от волосатой костлявой руки зятя, сложенной фигой у самого его носа.

      – Что, не нравится? – усмехнулся Анатолий и ткнул пальцем в стол. – У нас сегодня нет нормальных дорог, все разбиты в