Пусть она уйдет. Никола Сандерс

бутылку в мою сторону. – Хочешь немного вина, Джо?

      – Да, пожалуйста, – приподнимаю бокал я.

      Хлоя поворачивается к Ричарду.

      – Сколько было маме, когда я родилась, пап?

      Ричард накладывает салат, глядя на него так пристально, будто это требует от него максимум концентрации.

      – М-м-м?

      – Сколько было маме, когда она родила меня? – повторяет Хлоя.

      – Кажется, двадцать четыре.

      – Я так и думала. – Она кладет кусок лазаньи в рот, и ее зубы клацают о вилку. – Я считаю, это хороший возраст для рождения ребенка. А ты, папуль?

      – Знаешь, тридцать три – это совсем немного, Хлоя. Поверь мне, однажды ты это поймешь, – говорю я, как будто мне уже сто тридцать три. – Ты согласен, Ричард?

      Ричард, который к этому моменту уже точно понял, что от него требуется ответ, и желательно тот, который подкрепит мою точку зрения, произносит:

      – Не говори глупостей, Хлоя! Джо не старая!

      Он кладет на стол щипцы для салата и треплет ее за щеку двумя пальцами, весело посмеиваясь. Ричард убирает руку, а Хлоя хватает его за запястье, и на долю секунды у меня создается впечатление, что сейчас она поцелует его ладонь. Стоит ли говорить, что это было бы очень странно. Но, может, мне просто показалось.

      Я кладу приборы и наливаю себе еще вина, раз могу себе позволить.

      – Как тебе Лондон после стольких лет за границей?

      – Он потрясающий. Обожаю его. А ты любишь Лондон, папуль?

      – Да, разумеется. Прекрасный город.

      Между нами повисает тишина, и я не знаю, чем ее заполнить. Поднимаю свой бокал.

      – Ну, я просто хочу сказать, что очень рада, что ты здесь, Хлоя. Добро пожаловать.

      Ричард смотрит на меня, и его глаза увлажняются. Он несколько раз моргает, тянется ко мне через стол и сжимает мою руку.

      Я кидаю взгляд на Хлою. Она сидит, опустив голову. Уверена, закатывает глаза.

      – Это так мило, Джо. Правда, Хлоя? – спрашивает Ричард, поворачиваясь к ней.

      Она мило улыбается своему отцу, а потом мне.

      – Да. Это очень мило, Джоанн.

      Они начинают обсуждать общих знакомых, и я пользуюсь минутой, чтобы помыть тарелки.

      – Я сделала пирог с ревенем, он уже в духовке. Хлоя, тебе подать сливок к пирогу?

      – Я не хочу пирога, спасибо.

      – О? Не хочешь десерт?

      – Нет, спасибо. – Она залпом допивает остатки вина.

      – Волнуешься о фигуре, милая? В твоем возрасте? – спрашивает Ричард.

      С чего все вдруг начали говорить про возраст? И он снова щиплет ее за щеку.

      – Ты выглядишь прекрасно, милая. – А потом Ричард неожиданно хмурится и делает серьезное лицо. – Хотя немножко мяска тебе бы не помешало.

      Я удерживаю стопку тарелок в одной руке и попадаю пальцем в томатный соус. Слизнув его, ловлю на себе брезгливый взгляд Хлои.

      – А тебе сливки, Ричард?

      Он хлопает себя по животу.

      – Нет, я пас, милая. Я уже и так раздался в талии.

      О чем