Российские пианисты ХХ века. Елена Федорович

на более простые элементы, которые получаются. Главное правило в работе над произведением – не позволять себе играть «грязно», не заучивать неверное; лучше учить облегченные элементы и делать это в медленном темпе, но правильно. Некоторое замедление темпа работы на первых этапах компенсируется впоследствии, так как последующая работа будет представлять собой не переучивание неверно выученного, что, как известно, более длительно и трудоемко, а достижение новых ступеней мастерства.

      Такой подход, основанный на глубоком всестороннем анализе, был свойствен Фейнбергу в отношении всех составляющих процесса исполнения. Благодаря этому Самуил Евгеньевич давал ученикам знания и умения, необходимые не только для исполнительской, но и для педагогической деятельности; не случайно из его класса вышло много крупных пианистов-педагогов, возглавивших фортепианные кафедры и приглашавшихся в жюри престижных фортепианных конкурсов.

      Подобно тому, как в собственной исполнительской деятельности С. Е. Фейнберг сочетал рациональное и эмоциональное начала, в педагогике он также находил их равновесие. «Иногда он наводил ученика на нужное настроение, не вдаваясь непосредственно в музыкальное содержание, а повернув мысль в другой ракурс, – пишет В. Бунин. – Бывали случаи, когда верно подсказанный технический прием рождал нужный образ».

      Ученица и ассистент Фейнберга Л. В. Рощина вспоминала: «Он был невероятно скромный человек, а скромность никогда не способствовала успеху у публики и большому авторитету, чисто внешнему. …Он, говоря современным языком, не терпел никакой рекламы. Играя, например, в концертах 32 сонаты Бетховена, он не стремился записать их циклом, чтобы это осталось. Об этом он, к большому сожалению, не заботился. И в результате, записанными остались только несколько сонат. Слава богу, что все Прелюдии и фуги Баха записал» (из интервью П. Изюмову 18.05.2014).

      Самуил Евгеньевич пользовался непререкаемым авторитетом среди студентов и коллег. Музыкант-мудрец, человек громадного душевного богатства, образец интеллигентности и культуры, он никогда не старался получить в свой класс лучших студентов. Его класс не мог похвастаться таким количеством суперзвезд, как классы его коллег. Однако отстраненность профессора от всего суетного создавала ему ореол всеобщего почтения. Он преподавал не только в Московской консерватории, но и открывшемся в 1944 году Государственном музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных (ныне – Российская академия музыки имени Гнесиных).

      Этот второй музыкальный вуз Москвы, открытый по инициативе учениц В. И. Сафонова Елены Фабиановны и Евгении Фабиановны Гнесиных, работал по программе консерватории, но с усиленным изучением педагогических и методических дисциплин. К новому вузу и его педагогической специализации некоторые вначале отнеслись скептически: зачем Москве еще один музыкальный