Российские пианисты ХХ века. Елена Федорович

она была принята в Петербургскую консерваторию, где вскоре стала заниматься у великой русской пианистки Анны Есиповой. По воспоминаниям учившихся вместе с ней, Маруся часто удостаивалась похвалы от очень строгой Есиповой, которой нравились не только музыкальный талант, но и ум юной девушки, ее рациональный подход к занятиям.

      После смерти Есиповой, тяжело переживавшейся ее учениками, Юдина занималась у О. Калантаровой и В. Дроздова (ведущих в то время профессоров консерватории), а затем попала в класс Леонида Владимировича Николаева. Профессор, отличавшийся требовательностью, открыто восхищался своей необыкновенной ученицей. «Ты послушай, как она четырехголосные фуги играет, – говорил он юному Дмитрию Шостаковичу, – каждый голос имеет свой тембр» (из воспоминаний Д. Д. Шостаковича) [80].

      Уже в юности игру Юдиной отличали, помимо высочайшего пианистического уровня и «мужской» хватки, глубокое проникновение в содержание исполняемой музыки, поэтичность, одухотворенность. У нее были большие и широкие руки и врожденная ловкость в движениях, поэтому мелкая и особенно крупная техника не представляли для нее никакой проблемы. Но это не было не только главным, но даже сколько-нибудь существенным для самой пианистки. Для нее фортепиано было лишь способом выражения своих эстетических и религиозных взглядов и убеждений.

      Не менее, чем игрой на фортепиано, она увлекалась дирижированием. В годы ее учебы выдающийся русский дирижер Николай Черепнин организовал в Петроградской консерватории класс симфонического дирижирования, и Мария стала его активной участницей.

      Одновременно с музыкальными и гуманитарными увлечениями Мария Юдина всегда страстно желала участвовать в общественной жизни и делать для людей что-то «необыкновенное». В ранней юности это было «хождение в народ», а в первые революционные годы Маруся работала в народной милиции. К 1919 году увлечение новой «справедливой» властью прошло. Мария Юдина, будучи еврейкой по рождению, крестилась в православную веру, что в дальнейшем определило ее духовный и музыкантский облик. Она стала почитательницей Франциска Ассизского, начала носить хитон из черного бархата. Вскоре Юдина примкнула к кружку Михаила Бахтина и Льва Пумпянского. Все это имело мало общего с развивавшимся в СССР социализмом и требованиями к «новому социалистическому искусству».

      В мае 1921 года в Петроградской консерватории состоялся исторический выпуск, когда в один день консерваторию оканчивали два выпускника Леонида Николаева – Владимир Софроницкий и Мария Юдина. Их называли «самый женственный пианист и самая мужественная пианистка», подчеркивая этим диаметральную противоположность художественных обликов. Софроницкий играл в романтической манере, утонченно, возвышенно. Юдина экспериментировала с динамикой и агогикой и могла неожиданно сыграть динамические и агогические изменения, противоположные принятым, и вообще недолюбливала