Ли и Хэйвин. Рико Нуро

ты всегда будешь старшим братом.

      Я говорила сама себе: в этот раз не торопись Ли, дай ему время, ты же видишь ему нужно время…

      – Не знаю, – пробубнил Вунь, – все это как-то не правдиво. Наши матери даже не общаются, какая тут связь? Моя мачеха вообще говорит, чтобы я с тобой не общался. Она как будто бы боится тебя.

      На это я уже ответить не смогла. И мы оба замолкли.

      За крошечным окошком кипела жизнь, кто-то ругался, смеялись дети, колеса телег шуршали и кряхтели, а здесь внутри серди вещей и пыли жизнь на мгновение замерла.

      «Вуню надо уехать», – вдруг подумалось мне, – «ему здесь не место, среди хлама, среди этих людей, ему нужно увидеть другой мир».

      – Я буду думать о тебе Ли, – прервал молчание Вунь, – о том, почему ты так и не полюбил меня… Может быть, когда я вернусь, ты посмотришь на меня совсем другими глазами. Сколько тебе нужно монет? Семь?

      Я кивнула.

      – Ты можешь сделать кое-что для меня? Перед отъездом я бы хотел, – Вунь запнулся, и на его лице выступила испарина – я бы хотел коснуться тебя. Обнять, ощутить запах твоих волос, – его голос задрожал. – Распусти их.

      От просьбы веяло чем-то неправильным и запретным. Никто не запрещал женщинам ходить с распущенными волосами, но это не приветствовалось. Следовало сейчас же вскочить, надавать по лицу этому хаму, и в гневе хлопнув дверью уйти, но вместо этого я достала длинные тонкие палочки, что держали мои волосы в пучке. Темными волнами волосы рассыпались по плечам. Вунь вздрогнул и прерывисто вздохнул. Он осторожно, почти не касаясь, погладил пряди, перешёл на плечо и дальше на руку.

      – Позволь, – он судорожно сглотнул, – позволь обнять тебя. Мне больше ничего не нужно…

      Я кивнула, встала с дивана и распахнула руки для объятий. Вунь медленно наклонился, а затем резко прильнул и прижал меня к себе.

      Я почувствовала, как сильно стучит его сердце, как дрожит все его большое тело, как он шумно вдыхает. Так мы стояли минуту или две. Кажется, он немного попривык и стал дышать ровнее. Я уже собиралась похлопать его по спине в знак дружеских отношений, как он вздрогнул и отстранился.

      – Все могло бы быть иначе, и ты знаешь это, Ли! – прошептал он.

      Знала. Все могло быть иначе, однажды могло быть иначе…

      – Ладно. Не надо, – Вунь поднялся и начал ходить по комнате большими шагами, изворачиваясь, чтобы не задеть что-нибудь, – пока не надо. Ты же и так станешь моей, куда тебе деваться? Со всем выводком, что наплодил твой папаша. Но учти, когда это время придёт, ты за всё ответишь, за всё унижения, что я испытал. Ты сама приползёшь на коленях.

      – Вунь…

      – Молчи! Бери деньги и проваливай.

      Он кинул на пол несколько золотых монет.

      – Но… Но тут только пять…

      – Бери, сколько даю, а то и эти заберу! Бери и уходи!

      – Спасибо!

      Он дал столько, сколько нужно. Может, я немного глупа и наивна, но не настолько, чтобы поверить в честность Вуня. Наверняка,