Ли и Хэйвин. Рико Нуро

вздохнула.

      – Четыре?! – глаза Ви расширились ещё больше. – Скопили всего четыре золотых? Как бы я поехала в академию? Всего четыре золотых! – сестра бросила на пол мокрую тряпицу, что до этого прижимала к груди. – Четыре золотых!

      – Не шуми, – сказала я. – Все время приходилось тратить. Сама же знаешь, то надела не дадут, то для Мю нужно, то налоги. Сколько отдали вчера?

      – Золотой!

      – Значит, осталось только три. Нужно что-то придумать.

      – Нужно. Нужно! – взорвалась Ви, – ты же старшая! Придумай! Сделай!

      – Что?! Что, Ви? – я больше не могла себя сдерживать, напряжение последних часов разрывало изнутри, и животный рык сам вырывался наружу. В груди заколол болезненный шарик. – Что?!

      – А я откуда знаю? Заработай!

      – Как? Я и так делаю, что могу…

      – Значит не всё! – Ви нависла надо мной. – Той мелочи, что ты принесла, даже на еду не хватит. Ли, – прошептала сестра, немного подумав, – ты знаешь, у кого можно взять деньги.

      – О чем ты?

      – Начинается на Ву, кончается на нь, что-нибудь напоминает? Ещё подсказка, хотел взять тебя в жены. И он без ума от тебя!

      Я вздохнула, и тио усмехнулась.

      – Ты думаешь, он захочет помочь?

      – Зря ты ему отказала, сейчас бы у нас были деньги.

      – Это не так, – возразила я. – И ты это знаешь.

      – Так. Он сделает все, что ты попросишь. Если ты хорошо попросишь. Хорошая идея, да? Скажи ей Мю?

      Младшая сестра отрицательно покачала головой, и показала крест руками. Полностью с Мю согласна, идея кошмарная.

      Родители Вуня пришли просить моей руки два месяца назад. До сих пор помню их лица, когда они вошли в дом, распорядитель выглядел, будто бы унюхал что-то неприятное, а его жена, бледная и маленькая женщина пряталась за широкую спину супруга, показывая лишь кончик носа. Я знаю, что она была не в восторге от этой затеи, и явно радовалось, когда ничего не получилось. Сам Вунь даже не поднимал глаз, я помню его красное раздувшееся лицо, потные ладони. Он ничего не говорил, а лишь протянул мне маленькое базиликтовое колечко с камнем луны – дорогое украшение. Он был уверен, что мы не откажем.

      Вуня я знала с самого детства. Он был смешным пухлым мальчиком, неловким, заикающимся. Где бы я ни была, он всегда был там же. Приводила ли я сестёр на реку, он плескался тут же, или играла с Бю, он пытался играть с нами, смотрела за Улом или ходила с мамой на поле, Вунь всегда был рядом. Он почти не говорил со мной, чаще дразнился, или мог даже кинуть в меня грязью. Я и подумать не могла, что нравлюсь ему. Я вообще не замечала его.

      Не знаю, в какой момент ему пришла идея, что мы были бы хорошей парой. Не хочу даже знать, как он уговорил на это родителей, думаю, они сопротивлялись, как могли, но это случилось. Этой встрече никто не был рад, и разговор был коротким – я сказала, что свадьбы не будет. Я видела радость в прозрачных глазах мачехи Вуня, она долго трясла мою руку и все заглядывала в глаза. Распорядитель тогда тоже выглядел вполне удовлетворённым, такое