Ледяной цветок. Станислав Ефанов

дело приходилось тянуть на себя, потому как псы, почуяв запах охоты, рвались на добычу. Собаки горячо дышали, нетерпеливо поскуливали и припадали носом к земле.

      Один из охотников поднял факел над головой:

      – Оттуда стреляли?

      Долан не отвечал. Лес большой, и ошибиться может даже опытный дровосек, охотник или следопыт. Он поднял ружьё и сделал выстрел в воздух.

      – Э-э-э-эй! – закричал он в густые сумерки.

      Из чащобы донёсся ответный выстрел. Поднялся собачий лай. Псы вздыбились.

      – Туда! – Долан махнул факелом.

      В это время Кузнец утешал Маруну, предлагая горячий отвар шиповника в своей кузне.

      – На вот, согрейся, – он заботливо протянул чашу в огромных ладонях. – А если хочешь, могу тебе накапать туда чего покрепче.

      Он добродушно подмигнул Маруне. Красными глазами она посмотрела в доброе лицо Кузнеца и закивала в знак благодарности, всхлипнув. Затем приняла из его рук чашу и сделала громкий глоток.

      – Если уж он подал сигнал, значит, жив. Жив! – подбадривал Кузнец.

      – Это всё я виновата, понимаете? Я! – Маруна поочерёдно заглядывала в глаза то Кузнецу, то Старику, который безучастно стоял рядом и вертел в руках книгу.

      – Не вини себя, – осёк её Кузнец. – Лучше скажи, детей-то ты одних оставила?

      – Кария согласилась помочь, – ответила Маруна и сделала глоток. – Права Кария, что я всё время нос сую в чужие дела. Да только как же иначе, если детки одни живут. Сердце ж кровью обливается!

      Она снова заплакала.

      – Да только не послушала я сердце, когда Кутыптэ, испуганный весь, к нам пришёл за помощью. Доверилась мужу, а теперь и он пропал! Ну, доберусь я до тебя, Гыр-Пыбра! Ну, получишь ты от меня!

      И Маруна погрозила кулаком в пустоту.

      Проклятия Маруны, конечно, не были слышны в темневшей чаще леса, куда забрёл отряд Долана.

      – Там! – один из мужчин указал факелом в сторону, где за стволами мерцал огонь.

      – Спускай собак, Стевер! – скомандовал Долан, и через миг трое псов с громким лаем сорвались с места. Четвёртый остался на поводке и жалобно заскулил от того, что его не пустили порезвиться с другими.

      – Тише, Булат, спокойно, – сказал русобородый Стевер и похлопал пса по голове.

      Отряд приближался к огню среди леса. Издали свет факелов выхватывал багровые пятна на снегу и множество следов. Наконец люди вышли к высокой сосне. Привалившись к её стволу и тяжело дыша, на земле сидел Турон. Его ноги были вытянуты, голова поникла, в руке он держал ружьё. Рядом на прогалине догорал факел. В дюжине шагов от Турона в рыхлом от множества следов снегу темнела волчья туша. Волк не дышал.

      И багровые пятна повсюду. Их цепочка убегала в лесную глушь и терялась в сумерках.

      Псы ощетинились. С глухим рычанием и скаля зубы, они настороженно кружили у мёртвого волка. Долан бросился к Турону и присел рядом. Турон не поднимал головы.

      – Скорее! Подержи! – крикнул Долан одному из мужчин.

      Подбежавший соратник принял факел. Долан снял с пояса походную флягу и вынул взвизгнувшую