Вор воспоминаний. Дж. П. Роуз

оглянулась на дорожку, которая вела к стройке, выпятила нижнюю губу.

      – Да он и не заметит, что я ушла. Слишком занят… А погоди, вон он… Папа?

      Ковбойская шляпа, рост метр восемьдесят, плюс ещё сантиметров пять – каблуки на ковбойских сапогах; папа Элли сердито кричал в телефон:

      – Вы это и вчера говорили, так что, если сегодня не будет, я по суду вытрясу из вас все потроха, уж не сомневайтесь…

      Тайрис вгляделся в него. До черноты загорелая кожа наливалась красным от злости, на нижней челюсти ворочались желваки, когда он стискивал зубы, и казалось, что даже длинные усы торчат вверх очень свирепо.

      – Папуля?

      Не отрываясь от телефона, папа Элли засунул руку в карман брюк, вытащил целую пачку ямайских долларов и сунул их дочке. Его зелёные глаза смотрели сердито.

      – Вот, держи. – Он смерил её взглядом, качнул головой, прикрыл микрофон телефона. – Элли-Мэй Томас, я тебе разве не говорил, что нужно быть чистой и аккуратной? Знаешь же свою маму. Она очень расстроится, если узнает, что я разрешаю тебе ходить в таком виде… – А потом он отмахнулся от неё и снова заговорил в телефон – кстати, акцент у него был такой же, как и у дочери: – И немедленно сообщите, что там за ерунда с этими поставками…

      Элли сгорбилась. Тайрис заметил, как взгляд её скользнул по одежде: и розовая футболка, и шорты на резинке были все в пыли.

      – Мне не нужно денег, папа. Я тебе сказала: мне не нужно денег! – Она почти кричала, чтобы он её услышал. – Я просто хочу сходить в гости. Могу я сходить к Марвину домой?

      Отец её кивнул, почти не вслушиваясь, совсем мимолётно улыбнулся Тайрису и Марвину, будто боясь потратить на это лишнюю секунду. Потом вдруг замер, нахмурился, вгляделся в Тайриса, потом в Марвина, строго посмотрел на дочь и несколько раз щёлкнул пальцами, подзывая её к себе. Снова прикрыл телефон ладонью.

      – Так, минуточку, юная леди, не дело вот так вот куда-то идти непонятно с кем. Начнём с того, что я не знаю, где вы… – Тут мистер Томас умолк, как следует вглядевшись в Марвина. Наклонил голову, нахмурился ещё сильнее, погрозил ему пальцем: – Напомни-ка.

      – Я внук миссис Уокер. Ярко-зелёный дом наверху, у ручья, вы заходили к моей бабушке по поводу…

      – …карри из креветок, – оборвал его мистер Томас. – Это у вас же, верно? Вот теперь я вспомнил. Ну конечно. Она недовольна тем, что здесь будет гостиница, но вот вам крест, такого карри из креветок, как у неё, я в жизни не пробовал. Кстати, бабушка в добром здравии?

      – Ну, она…

      – …и я ничего больше не хочу слышать о том, где застряла эта чёртова поставка, и уж поверьте мне, если… – Мистер Томас вернулся к разговору, ответ Марвина повис в воздухе.

      – Пап, так я могу сходить к Марвину? Пап?

      Мистер Томас кивнул, не прерывая своей тирады, и второй раз отмахнулся от дочери.

      Тайрис моргнул – в глаза било солнце. Отвернулся, посмотрел на густой лес, послушал, как папа Элли, отходя, продолжает орать в трубку.

      – Родаки иногда жутко бесят, –