Вор воспоминаний. Дж. П. Роуз

опять, – подтвердил Тайрис, вспомнив уже сказанную ложь. А потом увидел, что по тропинке бежит мама. Застонал про себя. Придётся теперь с ней разговаривать.

      – Тайрис! Тай! – Ещё не остановившись, она уже начала говорить, дёргать его за рукав, суетиться. – Я очень тебя прошу: не уходи, не сказав, куда уходишь. Помнишь, что говорил Джонни?

      Как такое забудешь? Да ещё когда мама тебе постоянно напоминает.

      – Да, помню: «Прежде чем закрыть дверь, не забудь открыть рот», – ответил Тайрис, подумав, что высказывания Джонатана – Джонни – все словно стикеры на бамперах машин. Посмотрел на маму: – Ты меня прости, правда… за праздник тоже, надеюсь, я не очень его испортил, просто… – Он умолк, вдруг вернулась мысль про фотографию в коробке. Да не может такого быть. Или… Он мучительно искал объяснение… Или, например, это другая фотография, не та, которую он выбросил. Например, он плохо её рассмотрел, а это какой-то случайный снимок, на нём не он вовсе. А кто-то, не имеющий к нему никакого отношения. Да-да, в этом, видимо, всё дело, а он просто свалял дурака, напридумывал всякой ерунды.

      Он передёрнул плечами и снова сосредоточился на маме:

      – Мне… мне просто нужно было немножко подышать. И я не заметил, что гулял так долго.

      – Ну, ладно, пойдём отыщем бабулю, – настойчиво произнесла мама. – Она волнуется.

      Они быстро зашагали по тропинке, Марвин – чуть впереди Тайриса, но уже перед самым домом Тайрис вдруг окликнул брата:

      – Подожди! Марвин! Марвин, подожди… Что ты знаешь про Теневика?

      Марвин остановился. Тайрис заметил, как он внутренне сжался, оборачиваясь – лицо исцарапано ужасом.

      – Ты где это слово услышал? – спросил он тихо.

      – Ну… – У Тайриса почему-то ёкнуло сердце, как будто он сказал что-то, чего не надо говорить; он тут же решил, что про старика лучше промолчать вовсе. – Ну, у кого-то, – ответил он.

      Его двоюродный брат сделал шаг навстречу, приблизился, чуть заметно качнул головой, сощурился – солнце било ему в глаза:

      – Нельзя это имя произносить.

      – Какое имя? – раздался у Марвина из-за спины бабулин голос. Она сперва посмотрела на Марвина и только потом на Тайриса: – А, Тай. Слава богу. Уж как я рада, что ты цел и невредим. Ты чего сбежал? Он дразнил тебя? Обзывался? – Она двинулась к Марвину: – Дразнил, да? Признавайся!

      Марвин, не отвечая, смотрел в землю.

      – Марвин, я спрашиваю: про какое такое имя вы говорили? Марвин, не серди меня! Отвечай!

      Поняв, что Марвин отвечать не собирается, Тайрис решил сказать правду:

      – Он ни в чём не виноват. И ничего не сделал… Это я его спросил про Теневика, бабуля.

      Бабушка вцепилась Марвину в руку. Устремила взгляд на Тайриса. В глазах её мелькнул тот же ужас, что раньше – у Марвина.

      – Говори, да не заговаривайся, Тайрис, – прошептала она.

      Тайрис посмотрел на брата – вдруг тот ему всё объяснит. Марвин напряжённо улыбнулся:

      – Это значит: «Думай, прежде чем что-то сказать»,