Вор воспоминаний. Дж. П. Роуз

мятно-сосновый аромат эвкалипта.

      Надписи всё не выходили у него из головы. Зачем Марвин решил их ему показать, с какой целью? Правда, что ли, подумал, что ему будет интересно? Элли сказала – «классно», вот только ничего в этом нет классного, ни в надписях, ни в этом доме, вообще ни в чём. Он-то хочет одного: забыть.

      – Вы уверены, что ваша бабуля будет не против, если я приду к вам на обед? – Элли посмотрела сперва на Марвина, потом на Тайриса.

      Марвин разулыбался от уха до уха.

      – Она с радостью тебя накормит! И твой папа прав: такое карри с креветками, как у нашей бабули, больше на Ямайке нигде не попробуешь! – Марвин рассмеялся. – Заходи.

      Элли следом за ним шагнула в дом, Тайрис шёл последним; внутри у него по-прежнему назревала буря.

      – Бабуля, а у нас гости… Бабуля! – громко позвал Марвин.

      Какое счастье – в доме прохладно, по коридору плывёт запах бабулиной готовки; Тайрис пошёл по коридору, предвкушая первый глоток ледяного имбирного пунша.

      Они вошли в кухню – бабушка как раз домыла бежевую виниловую плитку на полу. Мама убирала тарелки на полку и тихо напевала себе под нос.

      – Это Элли-Мэй, её папа строит гостиницу там, на горе. Кстати, он говорит, что ты готовишь лучшее в мире карри, и Элли очень хочет его попробовать, – выпалил Марвин, перепрыгивая через швабру к холодильнику и доставая огромную кастрюльку с рисом и карри. Её он поставил в сторону. – Ой, да, Элли, это моя бабуля.

      Бабушка плюхнулась в кресло, растирая отёкшие ноги.

      – Ну что ж, рада знакомству, Элли-Мэй.

      – А это тётя Патти, мама Тая, – добавил Марвин.

      – Приятно познакомиться, Элли-Мэй.

      – Спасибо, и мне тоже очень приятно.

      – Техасский акцент, да? – догадалась мама, и глаза у неё заблестели.

      – Да, мэм. Я из Остина в Техасе. – Судя по виду и голосу, Элли очень этим гордилась.

      – Элли занимается борьбой. И у неё отлично получается, – похвастался Марвин.

      Мама Тайриса отпила воды из стакана, стоявшего на столешнице, улыбнулась.

      – Правда? Вот, наверное, здорово.

      – Это одно из моих любимых занятий. А ещё я очень люблю математику, – сообщила Элли, накручивая на пальцы прядки рыжих волос.

      – Математику? – Мамин смех мягко заскользил по кухне. – Тогда, Элли, ты мне точно по душе. Я преподаю математику и физику в университете. Там и познакомилась с папой Тайриса.

      Тайрис опустил глаза на носки кроссовок.

      – А он тоже занимался математикой?

      – Нет, химией. Мы встретились в университетском гребном клубе, но получалось у обоих плохо, так что потом мы перешли в парусный спорт… Вот там оказалось здорово.

      Тайрис посмотрел на маму: она так и сияла, перед глазами у неё будто бы проплывали воспоминания.

      – Нам так понравилось, что на медовый месяц мы отправились под парусом вокруг Карибских островов. Ладно… – Мама отхлебнула ещё воды, Тайрис заметил, что руки у неё дрожат.

      Элли смущённо стояла в дверях рядом с Тайрисом; тут Марвин наконец махнул ей: входи.

      – Уж ты