Черное озеро. Юлия Землянская

травинками.

      Герман пригнулся, уперевшись ладонями в колени, чтобы лучше рассмотреть изображения.

      – И что это может значить?

      – Вот это очень напоминает вещий камень из русских былин, – Милен в воздухе обозначил пальцем абрис рисунка, не смея дотрагиваться до него. – Ну, помнишь, налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – себя потеряешь? Видишь, тут неразборчиво малость, то ли письмена изображены на камне, то ли грани его. А остальные два… нет идей, если честно. Может, какие-то их священные места.

      В целом горница выглядела так, как Герман привык видеть на исторических иллюстрациях. Судя по всему, именно в этом доме устраивали застолья, на которых гуляла вся деревенька. Стол был огромный, окруженный множеством резных табуретов. Милен пояснил, что почти вся мебель и полы были уничтожены грызунами. Все это пришлось реставрировать на месте – работа оказалась долгой и кропотливой. А занавески, за которыми уединялись жители дома, шкуры диких животных и ковры на стенах, которые вешали для утепления, как это делали местные, а также нарядные вышивки и картины, коими украшали стены – все это отправили на восстановление в институты. Среди всего этого добра самой ценной находкой была каменная плита с родовым древом кочевников.

      Герман обошел все помещение, заглянул в бабий кут, где обнаружилась ветхая тахта, ткацкий станок и пара расписных сундуков, уже приведенных Миленом и Дашей в порядок и ждущих своей отправки в музеи. Там же обнаружился вход в погреб, где все то, что не сгрызли мыши, давным-давно истлело и сгнило. Но археологам удалось найти следы пшеницы, вяленого мяса и кое-каких корнеплодов.

      Вербицкий рассказывал интересно, и Герман пару раз ловил себя на том, что слушает его, раскрыв рот. Тот досконально помнил, где какой предмет располагался и как выглядел.

      – Ни пересказы, ни фотографии не передадут того, как тут все выглядело, – сокрушался ученый. – Надеюсь, ты приедешь сюда снова, когда откроется заповедник. К тому времени сюда привезут точные копии предметов и даже некоторые оригиналы. Тогда картина станет полной.

      – Непременно приеду, можешь не сомневаться, – заверил его Герман.

      Остальные дома обошли гораздо быстрее, так как начало стремительно темнеть. Впрочем, такого сильного ажиотажа, как изба старейшины, они у Германа не вызвали, поскольку были гораздо скромнее и весьма схожи друг с другом. Милен показал мастерскую, избу, где обнаружили останки младенца, показал яму, в которой кочевники держали сосуды с прахом предков. Рассказал про найденные в некоторых домах предметы, явно принадлежащие другим культурам, благодаря которым можно было отследить примерный маршрут кочевников от Ладоги до места их исчезновения. И высказал интересное предположение, что эти предметы, скорее всего, были приданым местных девушек, которых они брали в жены. К концу экскурсии Чернов уже в общих чертах понимал, что здесь к чему.

      – А они оставили какие-нибудь письмена, или, может, карты местности?

      – Абсолютно ничего, – удрученно произнес