Честь за честь. Сага последнего тлухеди. Дмитрий Барков

да в спину нападавшим в темноте ударив, страху на них нагнал большого.

      Катлиан, застыжённый горем родичей тех, кто в одном яку с ним плыл, дабы честь свою восстановить, пошёл на ту вылазку с немногими ещё, кто тоже пожелал геройство своё показать. По речке они тихо сплавились к самому морю, а оттуда сзади и ударили. Когда по темноте число неприятеля понять никак нельзя было, многие из нападавших устрашились, а коняги и вовсе побежали. За оными откатились и алеуты, а там и русским отойти пришлось.

      Погибло шестеро русских и четверо коняг, а изранено было несчитано. Баранову руку пулей прострелило так, что из неё

      и через год доктор осколки кости вынимал. В ту же пору Правитель крепко ругал тоёна конягского за бегство его. Тот же, русские сказывали, всё твердил: «Виноват, Ляксандра Андреич, вперёд не пойду». Тогда правитель подобрел и сказал: «Сам знаю, что вперёд ты не пойдёшь. Так ты хоть назад не бегай». На том все и посмеялись от души.

      Заутро тлинкиты начали было обстреливать корабли русские из фальконетов своих, да ни единого раза даже не попали. Зато как ударили пушки русские, кои уже к крепости пристрелялись, то к вечеру стало им ясно, что нового штурма палисад их не удержит, особливо за недостатком пороху и пуль, коих у русских по всему было в изобилии. Потому с новым восходом у тлинкитов опять белый флаг поднялся, и полетели слова о желании замириться, а следом и аманаты пошли один за одним. Тогда из крепости вышло много людей и начали они было ядра пушечные собирать, но русские им того не позволили, а парой выстрелов обратно за палисад загнали.

      Днями же аманатов ситкинских набралось больше дюжины, всё детей тоёнских и прочих людей благородных. И пленников алеутских четверых вернули, из коих один был пола мужеска. Одна из тех алеуток сказала, дескать Катлиан послал за подмогой в Хуцнуву. Баранов тогда, подвох заподозрив, повелел ситкинцам укрепление своё покинуть, в иное место перейдя, ежели полного побития своего не желают. Те попросили себе только ещё одну ночь в крепости, чтобы с рассветом двинуться в место, им указанное. Сами же всё ждали подмоги хуцновской, коей так и не случилось. Весь день Катлиан отговаривался всячески и обещал идти по новому утру.

      Тогда уж поняв, что ещё дня на ожидание более не получат, но коварства от русских сильно опасаясь, всё что можно собрав, ночью двинулись они тайком по лесу. Даже собак своих, лая их опасаясь, перед тем зарезали. И на жертву не поскупились, троих или четверых мальчиков-калгов⁵³ заколов. Три старухи уж бессильные, на переход тот не решившись, на милость русским сами остались.

      Трупов, на скорую руку погребённых, нашли до трёх десятков и столько же яку и прочих лодок на берегу обнаружилось, из коих одну старухам ситкинским отдали, дабы плыли с миром себе наудачу своих искать.

      Крепость Баранов отдал партовщикам на разграбление, а потом повелел сжечь.

      Ситкинцы же