Линия разлома. На грани мира и войны. Анастасия Рудакова

мысли. Рядом с ним велись разговоры: кто-то вспоминал о доме, кто-то рассуждал о будущем, а кто-то совершенно молчал, как будто последние недели отточили в них способность думать молча, не прерывая собственной тишины.

      – Как думаешь, что нас там ждёт? – спросил Вадим, с которым Андрей успел сблизиться ещё в учебке. Его глаза блестели огнем, смешанным с тревогой.

      – Не знаю, Вадим, – отозвался Андрей, подбирая слова, – думаю, всё будет отлично. Ведь иначе зачем нам туда отправляться?

      Их краткий диалог угас в шуме вагона, но в груди каждого оставалось беспокойное чувство того, что ожидало их впереди. Под этими мыслями жил страх, который они старались преодолеть, продолжая надеяться на лучшее. Неминуемое и неразрывное – столь уж откровенные, пугающие и извращенные мысленно, что самые уникальные моменты стали невозможностью забыть.

      Когда поезд наконец остановился на незнакомой станции, их встретил звук угрюмо завывающего ветра. Сумрачное небо над головой наводнило этот момент ещё более тяжёлыми мыслями. Теплое прощание с прошлым оставалось далеко позади, а каждый вдох холодного воздуха становился символом будущих испытаний.

      На перроне их встретил офицер, сдержанный и бескомпромиссный. В его лице невозможно было разглядеть ни намека на страх; только решимость и долг.

      – Добро пожаловать. Вы будете распределены по ротам в зависимости от вашей подготовки. Надеюсь, учебка не прошла зря. Наши приказы ясны – выполнение задач и поддержание максимально возможной безопасности. Все остальное зависит от вас.

      Хотя в его голосе была уверенность, в каждом слове звучала драматичная натянутость, будто он сам проходил через каждое из этих переживаний и понимал их. Кто-то скажет, что это результат опыта, но для Андрея эта уверенность выглядела как барометр истинной человечности.

      На улице стояли военные грузовики, готовые забрать мобилизованных на их первую передовую базу. Невозможность увидеть впереди больше чем несколько метров из-за тумана и пыли делала эти моменты особенно значимыми.

      Перед тем как залезть в кузов, Андрей остановился, чтобы взглянуть назад: множество людей на перроне, и каждый занял своё место в этой истории. Он знал, что их путь, избранный или обусловленный, превращался в общее путешествие, наполненное эмоциями, мыслями и надеждами.

      Через пару часов после начала движения все погрузились в странное молчание. Андрей сидел облокотившись спиной на холодный металл и смотрел, как всё вокруг медленно меняется. В этой монолитной тишине он осознано пробурил для себя место, где мысли летели и упирались в стены ответов.

      Когда они прибыли на прифронтовую базу, Андрей был поражён хаотичной организованностью того, что увидел. Солдаты, формы, машины, звуки – всё это казалось движением, живым и напряжённым, и в то же время неотъемлемой частью процесса.

      Пребывая в новом статусе, среди неизбывной пыли и многозначительных взглядов, он начал работать