Линия разлома. На грани мира и войны. Анастасия Рудакова

разные моменты из их жизни, пытаясь удержаться за них.

      Поздно ночью Андрей наконец заснул, прижав к себе Елену, чувствуя её тепло и тихое дыхание. За этот короткий миг, когда время приостановилось, долгий сон превратился в роскошь, недоступную в мире, что кружил в вихрях перемен.

      Всё, что тревожило его, ещё будет впереди, но сейчас, в эти последние часы перед отъездом, он помнил только касание Елены, её запах и звук голоса – это был якорь, на который он держался изо всех сил, вот почему завтрашний день имел для него значение.

      Утро наступило слишком быстро. Они отправились в призывной пункт, шаг за шагом идя по извилистой тропе уготовленных выходов. Елена держалась удивительно стойко, её лицо светилось решимостью. У неё был свой долг – не позволить мужу впасть в отчаяние.

      Андрей стоял в длинной очереди, которая словно замерла вне времени. Он только краем глаза замечал другие лица, ставшими теперь почти незнакомыми, несмотря на прежнюю близость. Люди, стоящие рядом, переживали свои трагедии молча, за привычными рутиниями своих жизней; каждый отдельно и замер, вмещая в себе внутренние дихотомии.

      – Не забывай, мы ждём тебя, – прошептала Елена, её слова оставили след в его сердце.

      Он обернулся, чтобы посмотреть на неё в последний раз. Они не говорили вслух о времени разлуки или её смысле, но слова о возвращении звучали в каждом взгляде, в каждом прикосновении.

      С самым тяжёлым сердцем, но с лёгким чувством принятия Андрей шагнул в будущее. На фоне военного комиссариата, в окружении множества лиц, он снова ощутил судьбу, как свой собственный выбор, ощутив в себе что-то новое – величие любви, воспоминаний и связей.

      Между всем тем, что было, и тем, что только начиналось, лежала тропа возможностей и изменений. А в центре, как звездный компас, его ожидала бесконечная дорога домой – тот самый свет, что горел в дальнем окне его прошлого и будущего.

      Глава 4: Военкомат

      Пустой зевок зала военкомата встречал напряжённым молчанием. Белый свет от флуоресцентных ламп подчеркивал каждую тень, создавая атмосферу, как в старом кинофильме, где каждый актёр ждал своей очереди выйти на сцену. Андрей чувствовал себя частью этого странного спектакля, который разломал его прежнюю жизнь на «до» и «после».

      Зал постепенно заполнялся мужчинами, из которых строилась новая общность, временная, но неизбежная. Каждый из прибывших ощущал в себе тяжесть неясных ожиданий и сомнений. Неизвестность одушевляла воздух, словно эфир, и это чувство неопределенности казалось почти физическим.

      Андрей сел на предусмотрительно расставленные стулья, ожидая своей очереди. Он нервно перебирал бумагу с повесткой, как будто это была не более чем плохо урегулированная часть жизни, которая могла бы исчезнуть, стоит лишь захотеть. Но это было не так. Всё чтение завтрашнего дня сосредотачивалось на этой маленькой бумажке, унося всё его внимание и убедившие мысли.

      По обе