Линия разлома. На грани мира и войны. Анастасия Рудакова

увидеть саму плоть окопного бытия. Каждый уголок, казалось, шептал о чём-то пережитом, возможно, большее чем об удавшемся.

      – Присмотри за собой и за теми, кто рядом, – продолжал Иванов, его голос был ровным и спокойным, как если бы он говорил о повседневных заботах. – Главное, не впадай в панику. Умный солдат – это живой солдат.

      Андрей облокотился о стену окопа, внимая словам Ивана, и почувствовал, как под ногами хрустят камешки и щедро замешанная грязь. Стрельба подкатывала отдалённой угрозой, но рядом с Иваном он ощущал странное спокойствие, как казалось, исходившее из его уверенности.

      Одиночество, страх – все эти чувства нарастали внутри, когда он был один, но, стоило лишь услышать обсуждения сослуживцев, взгляд вновь поднимал циркуляцию мысли и чувств в его сознании, давая понять, что даже в самые тяжёлые моменты здесь, под землёй, есть место не только для страха, но и для надежды.

      – Как ты? – осторожно спросил Вадим, кивая головой на сторону, как бы предлагая Андрею разделить с ним эту минуту тишины.

      – Пока не знаю, – ответил Андрей, чувствуя, как его собственный голос дрожит, даже среди обыденных разговоров. – Всё так… непредсказуемо. Ты просто не знаешь, что принесет следующий момент.

      – Именно так, – к ним присоединился Иван, присаживаясь рядом. – Но это и есть жизнь на передовой – сплошная череда неизвестного. Единственное, что можем, это быть готовыми ко всему.

      Ночью, тишина оказалась хрупким временным укрытием. Андрей заснул под скрип сапог товарищей, которые, сменяя друг друга, выходили в караул. В этот момент он понял, что первый день был лишь начинанием – простым букварем длинной книги событий, которые ждут впереди.

      С первыми лучами зари реальность вновь окутала окопы. Воздух, пронизанный неясными ожиданиями, усиливался каждым вздохом. Гул постепенно приближался, и каждая минута, казалось, длилась вдвое дольше.

      Когда артиллерийская батарея запела свою смертельную песнь, все в окопах знали – это была только прелюдия. Вскоре, наводя резкие акценты на линиях горизонта, выстрелы начали раздувать мироздание своим железным шёпотом.

      – Встать! – закричал Иван, поднимая встревоженных солдат. – Приготовиться!

      Боевое крещение обернулось незамедлительно, и первый накат страха вырвался из горла Андрея эхом отдалённой сосны, что, казалось, дрожала каждое мгновение. Он заметил, как его товарищи становятся сплочённее, и это придавало ему сил. Вадим стоял рядом, его лицо испачкано грязью, а глаза сосредоточены на небольшом секторе впереди.

      На окоп накатывали очереди зенитного огня, и сами секунды, казалось, шли через толщу мгновений. Стояла борьба со временем и страхами, что так долго спали в сознании каждого.

      – Контроль! – наклонившись к Андрею, выкрикнул Иван. – У нас есть только наше хладнокровие, а вся остальная зависимость – только иллюзия контроля. Помни об этом.

      Горячая волна прошла через тело, вокруг всё стало яснее.