Нестрашный суд. Владимир Юрьевич Василенко

явился пред очи майора умытый, посвежевший Марат.

      – Ты заснешь надолго, Моцарт, – улыбаясь, придвинул к нему чашку дымящегося зелья не собиравшийся делить никакие дозы Панкратов.

      Мост

      «Все дело – в иллюзорности измерений, этих дождевых стен вероятностей, размывающих реальный источник пары запутанных фотонов. Замыкает же картину взаимодействия реальности и иллюзии – сознание, третий игрок. Каждый из трех – мост между двумя остальными»…

      Очнувшись… ничуть не удивившись ни той же комнате, в какой провел ночь… ни (слово в слово) своему же прежнему умозаключению, возвратившему его в день, едва не закончивший на мосту все его мысли… – приняв то и другое за явленное и прозвучавшее в полусне, Марат погрузился в сон настоящий, истинный (краем сознания успев еще ухватить это свое же: «…истинный»)…

      …О ком ты думаешь в эти последние дни? – прозвучало в глубине этого сна. – Об Анне? О «так искусно все раскрывшем» майоре? О которых ты теперь узнал практически всё что нужно… Или о том, о ком не знаешь почти ничего? Кто существует не более чем в твоих предчувствиях – в этом тоннеле в реальность…

      О нем, да?.. Ты думаешь все эти дни о нем. За двенадцать месяцев до его рождения ты думаешь о нем.

      Ну что ж. Фото… Досье…

      И то, и другое – как у юбиляров в Фейсбуке – плавно взрослеющее лицо: можно крутить в обе стороны. Тебе ведь нужно не всё? Что-то определенное? Год. Месяц. День.

      *

      Склонность и склон. Первое без второго…

      «За год до рождения» (китайцы прибавляют к дате рождения год)…

      Не «за год». Не «за год». За – двенадцать месяцев. Первые три из которых – вечность.

      Склонность и склон. Что важнее?.. Все что с вами произойдет на склоне – чего в нем больше: балансировки в не дающем опомниться гравитационном потоке или чувства парения над потоком? Чувства, закладывающегося в эту трехмесячную перед зачатием пустоту. Или не закладывающегося. Что зави́сит от… чего, от кого?.. Не от зачинающих. Поскольку это чувство в самый последний момент может этот самый момент отменить. Не дать выйти на склон не готовой к нему склонности… А может придать склону такой угол, что не опомнишься до самого финального, мордой о снег, сугроба.

      Это как у автора от бога. В эти три месяца ты – автор от бога: пишешь все свое будущее как то, что должно было бы быть написано без тебя, как если бы тебя никогда не было. То есть, гениален. В эти три месяца ты гениален. Независим от плоскости, оказывающейся при подлете шаром земной поверхности с уже озабоченной на ней предчувствием тебя парочкой. Которая выбирается из множества вариантов тобой или… Тот же самый вопрос, что и «склон или склонность?».

      А ведь нет никакого вопроса. Если осознать, что такое этот текст… то, что вы только что прочли… что сейчас перед глазами. Вашими, разумеется… Осознали?..

      *

      Нет-нет! Ты застрял надолго, Моцарт… Согласись, пытаться высмотреть минус двенадцатимесячное фото – даже для читателя подобных