Пока воды Венеции тихие. Фульвио Эрвас

камнях Истрии, на ступенях церквей и пирсов, в тени городских портиков и даже на ажурных венецианских мостиках. Во сне они видели город на воде удивительной красоты: вековые стены, покрытые пылью прошедших эпох, тишина и чувство глубочайшего изумления. Им снился мой город…

* * *Дож[8] Марин Фальер(«Другие им пользуются, а он его хранит»)16 июля 1989 года

      15 июля

      Вторник

      Будильник на мобильнике все еще трезвонил, когда пришел входящий звонок от инспектора Скарпы.

      – Приезжай сегодня в Венецию, надо поговорить. Я жду тебя на Кампо-Санта-Маргерита.

      – Посмотрим, я пока занят, – ответил Стуки.

      Целое утро инспектор Стуки с агентом Спрейфико работали не покладая рук. Нескончаемые списки дальнобойщиков, крупные транспортные компании, перевозящие грузы из Милана в Тревизо. Тыча пальцем в карту, Спрейфико повторял, что разыскивать водителя грузовика, опрашивая народ вдоль дорожной магистрали, – все равно что искать иголку в стоге сена.

      – Их слишком много, – настаивал полицейский и сосал щеку, словно карамельку.

      Стуки беспокоило душевное состояние агента Ландрулли. Инспектор лично отнес ему кофе, который приготовил собственноручно. Стуки даже сам добавил сахара и помешал чайной ложечкой в чашке, прежде чем поставить ее на стол перед подчиненным.

      Ландрулли окинул начальника взглядом белого медведя, плывущего на льдине в безбрежном океане.

      – Ну ты даешь. Это ведь далеко не первый твой труп, – заметил Стуки.

      – Нет, инспектор, – Ландрулли сделал вид, что очень обрадовался кофе.

      – И даже не второй.

      Стуки хотел продолжать и про третий, а потом четвертый, но вовремя спохватился. Он знал по опыту, что дело здесь совсем не в цифрах. У каждого из них был свой, особенный покойник, который каким-то образом сделался ближе, чем все остальные. Остывшее тело, забравшее с собой частичку их душевного тепла.

      – Ты обязательно найдешь этого подонка, Ландрулли. Вот увидишь!

      – Уж лучше бы я в тот вечер пошел на рок-вечеринку.

      – И что – ты думаешь, ничего бы не произошло? Что все это из-за тебя? Ландрулли, выбрось эти глупости из головы. Соберись!

      По мнению Спрейфико, агент Ландрулли был не в состоянии настолько завоевать доверие дальнобойщиков, чтобы те всё ему рассказали.

      – Ты собрался выдать себя за одного из них, как секретный агент? – поддернул Спрейфико своего сослуживца. – Ты уже придумал себе легенду? Что ты перевозишь, кур или свиней? Или клубничку? – сострил Спрейфико, намекая на официантку из Казерты, о которой Ландрулли имел неосторожность ему рассказать, поэтично сравнив девушку с ароматной клубникой.

      Внедриться в среду дальнобойщиков означало нелегкую работу на трассе Милан – Венеция, на заправочных станциях и в придорожных кафе. У полицейских была пока лишь одна-единственная зацепка – голубой крест на стекле грузового автомобиля. По мнению Спрейфико,

8

Дож – титул, который присваивался главе Венецианской республики.