Пока воды Венеции тихие. Фульвио Эрвас

жениться вечером. Не знаю, может это такая польская традиция, или же они, чтобы съэкономить, собирались провести первую брачную ночь в купе ночного поезда.

      В тот вечер мне пришлось работать сверхурочно, но случай был особенный, поэтому я не жалуюсь. Действительно, не каждый день выпадает возможность заключать брак «четыре на четыре». Короче говоря, все это происходило около девяти вечера. Все женихи и невесты были уже порядком возбуждены в ожидании церемонии, когда к нам поступил телефонный звонок: прошел слух, что кто-то заметил огонь в окнах театра «Ла Фениче». Я разволновался, в том числе и потому, что никто из нас не знал, как сказать «Феникс горит» по-польски или по-немецки.

      Я начинаю махать руками, как крыльями, и один из поляков произносит: «Археоптерикс». Он, как я потом узнал, был палеонтологом. Я в панике смотрю на будущих супругов, со счастливыми улыбками на лицах и с цветами в руках, и начинаю кричать: «Пожар! Спасайся кто может!» Я пытаюсь жестами объяснить им, что происходит, имитирую летающие в воздухе искры, треск пламени и работу пожарной команды. Господин мэр смотрит на меня с ужасом, а полякам все нипочем.

      Палеонтолог время от времени повторяет: «Археоптерикс». В конце концов, мне даже захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым и утопить в канале, чтобы и его ископаемые останки нашли тысячелетий эдак через пять. В какой-то момент я начинаю довольно бесцеремонно подталкивать близнецов к выходу. Что тут началось! Они кричали (я потом перевел): «Мы приехали в Венецию, чтобы пожениться, и мы поженимся! Чего бы нам это ни стоило!» И кто знает что еще, я всего уже не упомню. В панике я проговорил последние слова церемонии, и им только оставалось расписаться в журнале регистраций. Я подсунул журнал первому близнецу с первой попавшейся мне под руку невестой. Так я обошел с журналом всю залу. Молодожены, наверное, думали, что я их просил расписаться в альбоме: они мне написали красивые фразы по-польски, в том числе похвалили за археоптерикса.

      Я так до сих пор и не понял, кого я с кем поженил. Но вроде бы никто не жаловался. Судя по всему, пары, скрепленные огнем Феникса, выдержали проверку жизнью. А сгоревший театр мне, конечно, было очень жаль.

Венецианец,где я был и что делал первого февраля 1996 года

      18 июля

      Пятница

      Как только в больнице настал час посещений, у постели Стуки материализовались сестры из переулка Дотти. Они принесли «дорогому инспектору» маленькую бутылку лимончелло и несколько книг.

      – Я не останусь в больнице надолго, – стал отказываться Стуки, – да и пища здесь очень легкая, так что в дижестивах нет необходимости.

      Вероника погрозила инспектору пальчиком. Принимая во внимание место, где находилась, она постаралась смягчить выражение своего несогласия, но все же высказала его довольно решительно.

      – Лимончелло – это антисептик, – заявила она.

      – Немного алкоголя придаст вам бодрости, – добавила Сандра, усаживаясь на кровать.

      – Мы попросили выходной на работе, но нам