Калаус. Вадим Александрович Филатьев

показался ему сначала каким-то не таким – ушло. Теперь Влад понял, что это действительно от одиночества. «Может, он проверял меня, не знаю. Но сейчас все нормально».

      – Так, причесываемся, чистим зубы, и – слушаем музыку. Я вечера всегда жду как самое лучшее время. Влад, вечером я там, ухожу в треш, вечером я там, в Штатах.

      Ричард протер тряпочкой своего черного Шарпа, включил:

      – Послушай моих любимых, Ларсика, «Металлика 89 год».

      При первых звуках своих «любимцев» Ричард остановил взгляд в одной точке, не шевелился и, казалось, не дышал.

      Как страшно. А-a..! Это предсмертный «Напалм Дэт». Напалм Дэт! Бешеная энергия. Бетховен. Похоже: Дэт.., Бет… Может, нынче глухой гений понял бы их. Может, услышал бы. Эти крики, искренние, кажется… Ричард очень честен был всегда, не мог он купиться на ерунду.

      Да, энергия их меня увлекает. Но почему я раньше не слышал ничего подобного?

      Утром Влад проснулся от холода и тишины. Постель Ричарда была заправлена, на столе в блюде лежали вчерашние лепешки и в чайнике – остывший чай. «Странно, что Ричи не разбудил меня», – подумал Влад и вышел на улицу. Солнце стояло за домиком, еще не добравшись до камыша: значит, где-то десять утра. Сходив по-маленькому и умывшись в Калаусе, Влад пошел завтракать.

      «Мое дежурство, неудобно, проспал», – и было стыдно, как всегда бывает стыдно в гостях, что долго проспал; все-то уже встали, ходят, делают что-то. Было неудобно, что он проспал, что Ричи ушел, не разбудив (печь уже остыла, давно топил, может, он сердится, не скажет, лучше бы уж сказал).

      Влад сходил за водой, веревка привязана к ведру, опускать и поднимать надо на весу, чтоб не грохотало. И нес эту драгоценную, воду, чтобы не расплескать. Подмел пол, брызгая из стакана, помыл посуду в холодной воде, затопить печь не решился (может, нельзя, раз он уже сегодня топил), вышел опять на улицу посмотреть, не идет ли Ричард, вернулся в домик, стал ждать.

      Ричард пришел скоро, копошился за дверью с минуту, потом вошел, радостный:

      – Привет, Влад, у меня удача – на трех капканах по крысе. С одного чуть не сорвалась, стерва, уже лапу себе перегрызла.

      – А где они? покажи.

      – Там, за дверью, в ящике, я от собак прячу.

      Ричард принес добычу: три мертвых ондатры, одна без лапы, окровавлена. Ондатры были мокрые и противные, да еще к тому же и мертвые, тем более противно.

      – Куда их?

      – Шкуру сниму, продам. Тридцать рублей шкурка.

      Ричард был доволен.

      – Покурим, и я пойду на кошару за молоком, а ты можешь вязать маты, если хочешь, конечно.

      – А что мне делать! Хочу.

      – Сколько сделаешь, я потом все вместе посчитаю, на еду хоть пока заработаешь. По пятьдесят копеек мат. Мне также платили, так что все честно.

      Влад кивнул: хорошо.

      Ричард немного смутился.

      – Видишь, я, правда, сам виноват: должен был тебе сказать, что нужны болотные сапоги. Но я не ожидал, что ты приедешь. Ну, ладно, бригадир скоро должен быть, ему закажем. Какой у тебя размер? Он привезет.

      – Может,