Калаус. Вадим Александрович Филатьев

распорядков, когда хочешь, тогда и работай, хочешь, так и вообще не работай, так, для отмазки камыша накосил чуть, а в остальное время ходи на хорька да крысу. Воодушевился я, думаю, где еще в Союзе такой вольности найдешь? Хотел в Питере кого-нибудь с собой зацепить, коммуну создать, но начал, как видишь, один, так что оставайся Влад, нас уже двое, это уже сила.

      Ричард перевернул кассету, закурил, молчал.

      – Здесь свобода, Влад, единственное место, где я могу жить. А потом – степь мне Штаты напоминает. Я как будто бы в начале века, пионер, приехал осваивать новые земли. Это мое место, Влад, и я был бы рад, если бы ты со мной остался. Да если ты даже немного поживешь, и то хорошо. Но представь, только представь, как могли бы мы кайфово здесь жить. Развели бы овец, в Питер бы ездили с деньгами в кармане, да куда хочешь!

      Влад тоже размечтался, лег, закурил, стал думать об этом, о Ричарде, о жизни здесь.

      Ричард уже долго молчал, растворился в шумных звуках.

      Влад тоже лежал молча. Хотел понять Ричарда.

      Уже прослушали три кассеты, когда Ричард молча выключил магнитофон:

      – Я спать.

      Владу не спалось. «Так текут его дни: днем работа, шкурки, молоко, степь. Вечером – музыка, мечты. И мы также будем жить. Ладно, видно будет, в конце концов – не на всю же жизнь здесь остаюсь, потерплю немного. Да и нормально здесь, спокойно, ее бы только вот увидеть, ну хоть на минуточку, просто взглянуть.

      Прошло уже две недели. К работе Влад не приступал, не считая нескольких десятков мат, которые он сделал из камыша Ричарда. Но Ричард не особенно хотел тратить камыш, он просто научил Влада бить маты. Вот когда Влад накосит свой камыш, тогда и пойдет настоящая работа, а так он истратит весь камыш, и Ричарду будет не из чего делать.

      Влад ждал сапоги. Проклятые сапоги. Такие нужные сейчас, просто необходимые. Болотные, высокие сапоги, без которых нечего было и делать в Калаусе. Косить Влад уже научился. Стоять в гнилом болоте и еще при этом косить – сложно. У Ричарда это получалось хорошо. Влад пробирался сквозь вонючую воду, еле сдерживая балансирующий пучок камыша, и вода всегда заливалась в уютно спрятанные ноги; и нужно было еще рубить ходуром, и удерживать трехметровый камыш. Влад все проклинал.

      Ричард не смеялся. Терпеливо учил. Но сапоги были одни.

      На прошлой неделе приезжал бригадир, забрал готовые маты, и Ричард заказал пару сапог, «да, мой друг приехал, он пока на моей делянке косить будет, только у него сапог нет».

      Бригадир приезжал раз в неделю, привозил курево, хлеб, другие какие-нибудь продукты, выдавал зарплату. Бригадиру что: чем больше людей, тем больше мат. И сказал Ричарду:

      – Может, он и останется, выделим ему делянку, пусть пробует, обживается, ты предупреди его насчет местных. Глядишь, и молодую бригаду создадим вскорости.

      Как страшно! А-а-а-…!!!

      Это предсмертный Напалм Дэт. Смерть! -короткое и содержательное слово, знакомое и незнакомое своей незнакомостью. Слово, пополняющее каждому довесок жизни. Добавку, подачку