Журнал «Юность» №03/2025. Литературно-художественный журнал

парня делались влажными, мысли расслабленными, голос приобретал бархатные нотки и весь вид его говорил о стремленье обольстить, подчинить, завладеть, и женщинам это нравилось, – они специально приходили в студию, чтобы увидеть Давида, перекинуться словом и отдаться в его мастеровитые руки; став полноправным хозяином студии, завел он особую манеру общения с дамами: сажая их в кресло, поворачивая так, сяк да еще эдак, невзначай касался их рук, поправлял пряди волос под шляпками, разглаживал складки платьев и осторожною ладонью выпрямлял их слегка ссутуленные спинки; дамы млели под его нежными руками, краснели и смущенно опускали ресницы, а он, чувствуя власть, снова вертел их под камерой, кружился вкруг штатива, не давая опомниться, – ставил свет, менял объективы, ходил туда-сюда в поле съемки, завораживая, гипнотизируя этим ритуальным танцем, и дамы в изнеможении ощущали приливы счастья, порой буквально, а он все не мог успокоиться, танцевал, вертелся, снова и снова ставил свет, поправлял прядки, складки платьев, трогал пухлые ручки и наконец, взволнованный, завершал процесс, сделав снимок… дамы, облегченно вздохнув, в крайнем возбуждении покидали студию, чтобы спустя время явиться вновь за впечатлениями; мужчин и детей он не обхаживал, в них был модельный интерес, не более того, но женщины… женщин он обожал, и многие женщины обожали его; за съемочным павильоном была у Давида каморка, где он поставил кровать, повесил над ней сиреневый полог, а в углу поместил украшенный резьбою столик, на котором всегда были фрукты, фужеры и бутылка с вином, – здесь он принимал ангелочков, которые благоволили ему; место было тайное, дамам не резон было болтать, а сам Давид и вообще был не в интересе; в 1909-м поехал он в Германию, бросив женщин, – в Шарлоттенбург к Адольфу Мите, который только вернулся из Египта; три месяца Давид постигал в его фотомеханической школе азы цветной фотографии, надеясь сразить новыми навыками не только Лиду, но и Минск, а может, чем черт не шутит, даже Петербург, не зная, впрочем, что Петербург уже и сражен известным маэстро Прокудиным-Горским; Мите так любил Давида, что снабдил его чертежами камеры для цветной съемки, обучил всем тонкостям процесса, и вскоре нагруженный бесценным багажом знаний ученик благополучно возвратился в Лиду, где, как говорил классик, начал продолжать